Таисья Мамуркова
Адаптация шестилетних первоклассников
1. Всякий раз, когда первого сентября первоклассники вынимают свои теплые ладошки из маминых рук и вступают в строй будущих одноклассников, у меня сжимается сердце. Я знаю, что это необходимо, знаю, что ребенок вступает в новый этап своей жизни, знаю, что малыш должен учиться, причем не только читать и писать, но и жить самостоятельно. Но никогда не удастся убедить мне себя, что родители на этой школьной дороге лишние. Как не пытаюсь, я не могу понять, почему самые близкие ребенку люди остаются за стенами его новой жизни, почему они должны довольствоваться обрывками, крохами учительских отзывов об их детях. Но даже и не в родительских чувствах дело, а в том, что потом этот разрыв придется преодолевать, придется строить мосты через пропасть взаимных претензий и нежелания понять друг друга. А удастся ли?
Публикация «Адаптация шестилетних первоклассников» размещена в разделах
- Адаптация детей. Адаптационный период в детском саду
- Начальная школа. 1 класс
- Школа. Материалы для школьных педагогов
- Темочки
Жизнь ребенка едина. Как бы ни пытались мы искусственно разорвать ее, она все равно остается живым целым, только появляются на ней рубцы и трещины. Если ребенок плачет и цепляется за маму, может быть взять в класс их обоих? Почему, собственно, нельзя? Другие тоже захотят с мамой? Нет, не захотят. Ведь они все разные. Многие, а их, пожалуй, большинство, хотят первого сентября чувствовать себя взрослыми, а значит, школьниками. А для школьника есть учитель, а не мама. Маме в школу нельзя. Значит, держась за мамину руку, в класс пойдут единицы. Те самые «дошкольники», о которых мы говорили раньше. А может быть, ребенок и готов к школе, но именно сегодня ему вдруг захотелось поддержки, помощи. Может быть, именно сегодня, он вдруг с ужасом вспомнил вполне, может быть, безобидные рассказы «опытных» старших товарищей о двойках и замечаниях в дневнике. Так пускай идут вместе!
Трудно на это решиться? Вы принципиально против присутствия родителей в классе в первые дни сентября? Или, если говорить откровенно, не хочется показывать посторонним свою «кухню»? ведь «первачки» простят, не заметят любой промах. А родители заметят, запомнят. Что же тогда будет с «непререкаемым авторитетом»? не будем обсуждать дальше этот вопрос. Мы уже признались, что готовых ответов у нас, к сожалению, нет. Каждый должен решать такие вопросы сам. Просто хотелось на этом маленьком примере показать, как условны наши «нельзя» и «можно». Многое, что мы считаем безусловным, однозначным, совершенно решенным, на самом деле таковым не является.
Но перейдем от патетики к делу. Кроме общей тенденции к гуманизации обучения, необходимость в контакте с родителями и в знании домашней ситуации шестилетних учеников определяется и нуждами учителя. Мы уже многократно говорили, что в классе собраны дети разных психологических возрастов. Но как определить, к какому возрасту относится тот или иной ребенок? Строго говоря, для этого необходима специальная диагностика. Пока, к сожалению, психологическое тестирование всех, или по крайней мере части детей, остается в области желаемого. тем не менее психологический анализ делает, иногда сам того не замечая, учитель. Ведь опыт общения с детьми огромное его богатство, пока еще не оцененное в должной мере. В значительной степени эта книга направлена именно на то, чтобы помочь учителю разобраться в своих знаниях и представлениях о ребенке, помочь систематизировать эти знания, разрозненные факты, собрать отдельные впечатления в целостный портрет. Для полноты этого образа необходимо добавить сведения из домашней жизни ребенка. Особенности домашних отношений шестилетки, почерпнутые из рассказов родителей, могут стать теми необходимыми элементами психологического облика ученика, которые сделают его не только узнаваемым, но и, так сказать, «действенным». То есть, знание домашней ситуации расширит представления о ребенке, основанные до того лишь на наблюдениях в классе.
Вообще мы полагаем, что та психологическая характеристика, которая может быть составлена учителем, много полнее той, что составит психолог на основании специальных методов тестирования. Ведь учитель проводит с ребенком много времени, наблюдая его в самых разных жизненных проявлениях, видит, как тот реагирует на радости и неудачи.
2. Шестилетние дети своеобразны. Их мир расколот на две огромные для них области: социальная – взрослая жизнь, куда ребенок вступает, приходя первого сентября в школу, и жизнь, привычная, домашняя, потерявшая на время свою привлекательность. Мы уже говорили, что эта потеря интереса, привязанности к семье обусловлена всей логикой развития ребенка: прожито дошкольное детство, теряет свою развивающую роль игровая деятельность; ребенок ищет признания в школе и его школьное поведение переносится в семейную сферу.
Шестилетнего Алешу привел из школы отец. Мальчик, молча, входит в квартиру, молча, раздевается, не глядя на стоящую рядом мать. Берет свой ранец и «взрослой» походкой проходит к себе. Мать обращается к нему: «Я тебя целый день не видела, а ты даже слова не скажешь!». Алеша с тяжелым вздохом уставшего после рабочего дня человека отвечает: «Я же в школе был, еще много дел». Он явно неумело пытается подражать отцу. Мать, поняв, в чем дело, демонстративно отворачивается и уходит в кухню. Через секунду за ней с плачем бежит Алеша, обнимает ее и замирает. Мать пытается его успокоить, несколько обескураженная таким проявлением любви и слезами. Что же происходит? Мальчик всячески пытается подчеркнуть свою взрослость, причастность к взрослому делу. В этом стремлении он жертвует даже искренним желанием рассказать о своем школьном дне матери. Он искренне играет роль школьника, которому не до разговоров. Но как только мать «обиделась», непосредственное желание быть с ней рядом пересилило, роль забыта, и вновь появляется маленький, уставший шестилетка. А слезы – реакция на усталость, отчаяние, что по- взрослому не выходит и просто желание ласки.
Анализ рисунков шести и семилетних детей и бесед с ними показал, что сфера семейных отношений может быть нагрузочной для детей. Это означает, что в семье у малыша имеются проблемы, которые он может и не осознавать. Но они чаще или реже все же проявляют себя в поведении. Для семейных отношений ребенка этого возраста характерна некоторая двойственность, разнонаправленность. С одной стороны ребенок, стремясь чувствовать себя взрослым, отвергает, отталкивает близких взрослых, рвет живые связи семейного общения. С другой стороны, этот разрыв идет по «живому». Разрываемые им самим связи истинно ценны для ребенка, и он действительно страдает, оказавшись на этом «разломе». Отсюда нервность его поведения, непредсказуемость его поступков, частые слезы, капризы, упрямство, неестественность. Все это, как правило, обескураживает родителей. Когда такое поведение только появляется, они стараются привычными в семье средствами пресечь его. Это могут быть мягкость, ласка по отношению к ребенку, если преобладают капризы и плаксивость, а может быть и строгость, если возобладают упрямство и открытое неповиновение. Кроме того, реакция домашних определяется и принятым в семье стилем воспитания. Когда все это оказывается неэффективным, родителей начинают раздражать постоянные «выверты» ранее послушного ребенка. Однако до серьезных проблем, как правило, дело не доходит. Во-первых, внимание родителей, в основном, занято школьными проблемами ребенка, во-вторых, как мы увидим дальше, малыш сам обычно избегает открытых конфликтов.
