Департамент труда и социальной защиты
Найти «своего» ребенка: интервью сотрудницы центра «Юнона», ставшей приемной мамой
2243470-1606988977
Логопед Татьяна из Центра содействия семейному воспитанию «Юнона» среди коллег считается мастеровитым специалистом, она умеет находить подход к детям, творчески подходит к своей работе. Одиннадцать лет назад она приняла самое ответственное в жизни решение – стать приемной мамой для одной из воспитанниц. Тогда девочка практически не говорила.
ДЕТЯМ ВАЖНА РАННЯЯ КОРРЕКЦИОННАЯ ПОМОЩЬ
– Татьяна, когда вы поняли, что хотите стать логопедом?
Публикация «Найти „своего“ ребенка: интервью сотрудницы центра „Юнона“, ставшей приемной мамой» размещена в разделах
– Во время учебы в медицинском училище я попала на практику в отделение для недоношенных детей в Филатовской больнице. И осталась там работать: сначала санитаркой, потом – медицинской сестрой. Тогда увидела и осознала, насколько важна и необходима детям ранняя коррекционная помощь. И решила связать свою жизнь с дефектологией и логопедией – поступила на дефектологический факультет в педагогический университет.
– Давно работаете в ЦССВ «Юнона»?
– На четвертом курсе университета, когда мы получили право работать по специальности, я устроилась воспитателем в Дом ребенка № 9 (в 2015 году Дом ребенка № 9 и ДДИ № 7 были реорганизованы в ЦССВ «Юнона», а по окончании вуза перевелась на должность логопеда и уже 12 лет работаю здесь.
«МОЕ СЕРДЦЕ ДРОГНУЛО»
– Когда вы впервые задумались о том, что можете стать приемной мамой?
– Придя работать в Дом ребенка и увидев малышей, просто невозможно было остаться равнодушной. Воспитанники стали для меня родными, самыми лучшими. Меня не пугали их диагнозы, разговоры о «неправильных» генах. Для меня они всегда были обычными детьми с непростыми судьбами. Я поняла, что если встречу «своего» ребенка, то он обязательно станет членом моей семьи.
– Что в вашем понимании означает «свой» ребенок?
– Когда я впервые увидела свою будущую дочь, мое сердце дрогнуло. Первая мысль была о том, что здесь делает этот ребенок… Так не должно быть. В этот момент поняла, что это не просто только что поступивший малыш, это моя частичка. Ире тогда было 2 года и 3 месяца, ее забрали из неблагополучной семьи.
– Были ли дети, к которым вы испытывали схожие чувства? Как сложились их судьбы?
– Да, были. Мальчик М., ему сейчас уже 15 лет. Его усыновили. С ним и его родителями поддерживаю дружеские отношения. Они приезжали к нам в гости, заходили в Дом ребенка. М. знает свою историю. Еще есть «солнечная» девочка Д., ей в этом году исполняется 12 лет. Моя любимица. В четыре года ее перевели в детский дом (тогда дети разного возраста жили в разных учреждениях, я навещала ее там несколько раз, а затем ее забрали в приемную семью. О дальнейшей судьбе я не знаю. Верю, что там она так же любима, как в нашей группе. Мы все вложили в нее душу, профессиональные знания и даже больше. Ее невозможно не любить!
– Почему вы не приняли девочку в свою семью?
– Тогда я еще не была готова стать матерью ребенка с ментальными нарушениями. Для меня это огромная ответственность. Я преклоняюсь перед такими родителями.
САМЫЙ ДОРОГОЙ КАДР
– Давайте вернемся к Ире, вашей приемной дочери. Расскажите о ее первых днях дома. Как проходила адаптация?
– Мы вместе 11 лет. Когда я с Ирой уходила из Дома ребенка, наш психолог Наташа сфотографировала нас. Сначала я даже была против: мол, зачем. Еще успеем! А сейчас, глядя на этот снимок, безумно ей благодарна. Самый дорогой для меня кадр.
Первые полгода нашей жизни помню хорошо. Это было непростое время для нас обеих. У Иры была достаточно трудная адаптация. Любая смена вида деятельности (сбор на прогулку, обед) вызывала у нее бурную протестную реакцию в виде истерики. Тяжело было и ей, и мне. Но я понимала, что с этими истериками и криками уходили ее горе, боль и обида из прошлой жизни. Нам всем надо было это пережить. Постепенно все налаживалось: сокращалось количество истерик, они становились не такими интенсивными, их можно было предугадать и вовремя переключить внимание Иры. В этот период мы много смеялись и плакали. Смех и длительные прогулки на природе были нашим спасением. Примерно через девять месяцев Ира уже ничем не отличалась от своих сверстников. Веселая, любознательная, активная девчонка!
В первый год жизни дома Ира, как губка, впитывала всю информацию, все недостающие знания. Быстро росла не только физически (по два размера за полгода, но и интеллектуально. Через год от задержки психоречевого развития не осталось и следа.
ПОДДЕРЖКА РОДНЫХ
– Как близкие восприняли ваше решение взять ребенка на воспитание?
– Все поддержали. Мой папа воспитывался в интернате и на себе испытал, что значит расти сиротой. Для родных и друзей Ира – моя дочь.
– Как сейчас складываются ваши отношения с Ирой?
– Замечательно. Ире скоро исполняется 15 лет. Она выросла в сильную духом, красивую девушку. До прошлого года успешно совмещала занятия в образовательной школе и спортивной школе олимпийского резерва. Но, к сожалению, из-за травмы занятия спортом в настоящее время остались только на любительском уровне. У Иры есть цель в жизни, она определилась с профессией. У нас с ней нет запретных тем, мы откровенны друг с другом. Я очень горжусь своим ребенком.
– Что вы могли бы посоветовать будущим приемным родителям?
– Не строить иллюзий, трезво смотреть на ребенка и принимать его таким, какой он есть, – со своими эмоциями, характером, прошлым. И помнить: он обязательно станет самым лучшим и родным, нужно только время!
