Инна Слотина
Реферат «Эмпирическое изучение депривации»
Проблема депривации исторически изучалась применительно к детям, воспитывавшимся в учреждениях интернатного типа. Отставание в развитии таких детей, наблюдаемое по ряду параметров, связывалось в первую очередь с обедненностью эмоциональной среды вследствие недостатка общения с близким взрослым. Такая эмоциональная депривация считалась негативным фактором развития. Сегодня данное явление рассматривается гораздо шире.
Публикация «Реферат „Эмпирическое изучение депривации“» размещена в разделах
С депривацией сталкиваются практически все люди, и намного чаще, чем может показаться на первый взгляд. Депрессии, неврозы, соматические заболевания, лишний вес… Нередко корни подобных проблем связаны с дефицитом ярких красок в жизни человека, недостатком эмоционального общения, информации и т. п. Но истинные причины нарушений зачастую остаются не выявленными.
Термин «депривация» активно используется в психологической литературе последних лет. Однако в определении содержания этого понятия отсутствует единство.
Слово «депривация» (от англ. deprivation) означает лишение, потеря. В основе его лежит латинский корень privare, что значит «отделять». Префикс de в английском слове передает усиление значения корня ( можно сравнить: лат. pressare– «пресс», «давить» и англ. depression – «депрессия», «подавление»). В англоязычной литературе понятие «депривация» обозначает потерю чего-либо, лишения из-за недостаточного удовлетворения какой-либо важной потребности. При этом речь идет не о физических лишениях, а о недостаточном удовлетворении именно психических потребностей (психическая депривация).
Йозеф Лангмейер и Зденек Матейчек дают такое определение: «Психическая депривация является психическим состоянием, возникшим в результате таких жизненных ситуаций, где субъекту не предоставляется возможности для удовлетворения некоторых его основных (жизненных) психических потребностей в достаточной мере и в течение достаточно длительного времени» [1, с. 18].
Понимание феномена депривации позволяет лучше видеть источники многих психологических проблем и, следовательно, пути их решения. Все это показывает, что проблема депривации широка и многогранна. В нашу задачу входит показать кем и как эмпирически изучался феномен депривации.
1 Этапы сбора информации по депривации
Во второй половине XIX и начале XX в. было признано пагубное личностное развитие детей, воспитывающихся в условиях депривации. Этот период считается первым в истории становления научного знания о психической депривации. В дальнейшем целенаправленно и углубленно рассматривалось развитие детей, выросших в неблагополучных условиях.
Лангмейер Йозеф и Матейчек Зденек, рассматривая становление научно-методического подхода к изучению данной проблемы, выделяют четыре этапа в развитии знания о депривации [6].
Первый - «эмпирический» (вторая половина XIX в. - 30-е гг. XX столетия] состоял в накоплении опыта и сведений о явлении. Здесь впервые было показано, что дети, воспитывающиеся вне семей, более подвержены негативным средовым влияниям, которые оставляют существенный «след» прежде всего в их психической сфере.
На втором - «мобилизующем» этапе (30-е и 40-е гг. XX в.) уже целенаправленно рассматривалось развитие детей, выросших в неблагополучных условиях. Начало этого периода связывают с работами венской школы Шарлотты Бюлер, а также с исследованиями Г. Гетцер и Р. Шпица, которые отличались содержательностью, разносторонностью подхода, серьезным теоретическим анализом проблемы с опорой на широко распространенную психоаналитическую систему. В этот период в связи с некоторыми результатами наблюдений за детьми в социальных и медицинских учреждениях остро зазвучал вопрос о психическом госпитализме, как своеобразном развитии личности детей, длительное время находившихся в отрыве от родной среды. Здесь следует отметить вклад американского исследователя У. Голдфарба, в сравнительном плане изучавшего влияние воспитательных учреждений и ранней опеки на формирование личности детей.
Приоритетными стали и проблемы детей, испытавших ужас Второй мировой войны и лишения в послевоенное время, а также детей из стран с очень низким культурно-экономическим уровнем развития. Большую значимость для развития учения о психической депривации в детском возрасте имели работы Дж. Боулби, основоположника теории привязанности. Дж. Боулби на основе интеграции результатов проведенных исследований сделал заключение о пагубности для психического здоровья ребенка разрыва интимных эмоциональных связей с матерью или лицом, ее замещающим.
Третий этап (50-60-е гг. XX в.) определен как «критический», поскольку в работах этого периода анализу и пересмотру были подвергнуты результаты и выводы предыдущего этапа. И, если ранее основной и единственной предпосылкой психической депривации рассматривалось проживание ребенка без матери («maternal deprivation, то теперь отмечалось, что многие дети, проживающие с биологическими родителями, испытывают недостаток тепла, любви и заботы, т. е. являются депривированными. Пересмотру подверглись и выводы о фатальном влиянии депривационных условий на всех детей, единообразии и стабильной сложности картины дефекта. На взгляд Й. Лангмейера и З. Матейчека достижениями этапа выступали следующие научные положения [6] :
1. В основе психической депривации лежит неудовлетворение нескольких важных потребностей ребенка, которые неравнозначно развиты у детей одного возраста и находятся в различных взаимоотношениях в разные периоды онтогенеза.
2. Для предупреждения и терапии психической депривации необходимо создавать благоприятные условия жизнедеятельности.
3. Основу воздействия должен составлять личностно-ориентированный подход.
4. В условиях социально-экономической нестабильности в последующих поколениях есть вероятность явлений субклинической депривации, что проявится в возрастании случаев социально-психологической дезадаптации личности.
Таким образом, в середине XX столетия проблема депривации приобретает общественное значение, и возникает необходимость дальнейшего глубокого рассмотрения ее, в частности решения вопросов, в какой степени депривация детерминирована внутренними и внешними влияниями, определения эффективных путей преодоления нарушений психического развития депривированных детей.
Сейчас развернулся четвертый этап изучения проблемы - «экспериментально-теоретический», который отличается углубленным исследованием взаимодействия организма и среды в условиях депривации. При изучении механизмов развития психической депривации и ее влияния на процесс созревания психики ребенка значение приобретает личностно-ориентированный подход, а гуманистические традиции позволяют выстраивать гибкую систему сопровождения развития детей, лишенных родительского попечения, с учетом их индивидуальных возможностей.
Психическая депривация как психологический феномен с разных позиций исследуется В. С. Мухиной, М. Ю. Кистяковой, О. Ю. Дубовик, В. В. Лебединским, М. И. Лисиной, И. В. Дубровиной, А. М. Прихожан, Н. Н. Толстых, М. И. Буяновым, К. В. Солоед, М. К. Бардышевской, Л. М. Шипицыной, И. В. Ярославцевой и др. Ученые выделяют разные виды психической депривации : сенсорная, двигательная, когнитивная, эмоциональная, материнская, соматическая.
Исследователи вновь поднимают извечный вопрос о релятивном влиянии среды и унаследованной природы на процесс развития ребенка. Найти ответ на него - задача не из легких. Однако полученные в ходе поиска решения выводы и заключения, бесспорно, смогут обогатить наше знание о депривации и расширить возможности ее преодоления.
Необходимо отметить, что на современном этапе развития научного знания концепция психической депривации не является завершенной и не устойчива. Свидетельство этого - многообразие теорий психической депривации и подходов к определению состояния, расширение или сужение понятия соответственно тому, какая психическая потребность рассматривается самой важной в развитии, и недостаточное удовлетворение какой потребности имеет решающее влияние на процесс формирования личности, свободное использование понятий при описании различных нарушений в развитии ребенка. Отсутствие методологической определенности затрудняет исследование сущности психической депривации и поиск путей психологического сопровождения депривированного ребенка.
2 Случаи крайней социальной изоляции
Психические потребности ребенка наилучшим образом удовлетворяются, несомненно, его ежедневным общением с естественной предметной и, в частности, общественной средой. Если по какой-либо причине ребенку препятствуют в подобном контакте, если он, следовательно, изолирован от стимулирующей среды, то он неизбежно страдает от недостатка стимулов.
Действительно единственный случай совершенной, «чистой» депривации специфических человеческих потребностей представляют те ситуации, когда ребенок полностью или почти полностью вырастает без человеческого общества и культуры. Ребенок старшего возраста способен уже — как Робинзон Крузо — собственными силами обеспечить хотя бы свое существование и выжить в течение некоторого времени. Маленький ребенок зависит, однако, при удовлетворении своих биологических потребностей от чужой помощи, которая ему в этих особых случаях предоставляется в крайне ограниченной мере либо людьми, либо — как это предполагают — животными.
Смотря по условиям, в которых ребенок вырастает, данные случаи можно классифицировать: а) одичавшие дети, которые убежали или которых выгнали в дикую местность и которые там самостоятельно выжили; б) «волчьи» дети, которые были похищены и выжили с помощью домашних или диких животных; в) дети, которых кормили люди, но которые в остальном были изолированы от человеческого общества в большинстве случаев преступными или умалишенными родителями.
а) Одичавшие дети [6, с. 145]. Первое действительно научное сообщение об «одичавшем ребенке» касается «авейронского мальчика дикаря», который в 1799 году в возрасте 12 лет, был найден охотниками недалеко от Авейрона на юге Франции (приложение 1). Предполагалось, что он потерялся или убежал в леса и жил там как дикое существо, лазил по деревьям, питался лесными плодами, не говорил и отличался поведением животных. Врач и учитель глухонемых Жан Итар взял на себя перевоспитание мальчика, предприняв большие усилия, однако с малыми результатами: мальчик хотя и потерял вид и поведение животного, превратился в милого человека, однако обучился весьма малому числу слов и интеллектуально остался на весьма примитивном уровне. Дожил он до сорока лет. Выдающийся французский психиатр того времени Пинель объявил мальчика идиотом. Против этого имеется серьезное возражение, а именно то, что мальчик все же обладал достаточным интеллектом, чтобы поддержать свое существование в диком месте без чужой помощи.
Этот хорошо документированный случай все снова и снова привлекает внимание психологов и педагогов. М. де Мэстр анализирует педагогические методы Итара и их результаты. Его останавливает, прежде всего, бросающаяся в глаза неспособность «мальчика дикаря» играть и проявлять любопытство. Мэстр заключает свое рассмотрение следующим образом: «Чтобы в человеке выжил ребенок, необходимо, чтобы сначала он сам был ребенком — у Виктора же мы постоянно ощущаем тот недостаток, что им не был прожит важный отрезок жизни, когда ему следовало бы быть настоящим ребенком».
Случай новейшего периода приводит Р. Зинг, описывающий историю одичавшего мальчика («Тарзанито», найденного приблизительно в пятилетнем возрасте в тропических джунглях Средней Америки, где он будто бы питался лесными плодами и сырой рыбой, спал в пещерах и на деревьях. Он также не говорил и издавал лишь пронзительные крики, прекрасно карабкался по деревьям, ловко защищался от поимки и повторно убегал. В конце концов он, все же был воспитан и превратился в милого мальчика, научился говорить и хорошо учился в школе. История, однако, остается неполной в отношении того, как мальчик попал в джунгли — дело в том, что представляется неправдоподобным, чтобы в таком раннем возрасте ему самому удалось выжить. Встречаются и другие сообщения о взрослых «диких» людях, которые либо заблудились в дремучих лесах, либо потерпели крушение в диком месте. При встрече с людьми они впадали в панический страх и в невменяемый аффект (острый психоз).
б) «Волчьи дети» [6, с. 147]. Доказано с достоверностью, что ребенок может вскармливаться домашним животным. Целый ряд сообщений о том, как ребенок учится сосать из козьего вымени и как животное начинает прибегать на крик голодного ребенка, свидетельствует о том, что ребенок может приспособиться к таким условиям. Еще Брюнинг сообщал об опытах, которые он производил с козами, вскармливающими детей в Лейпцигской детской клинике.
Чаще всего в качестве кормилиц и воспитательниц приводятся волчицы, иногда и медведицы, самки леопардов, дикие свиньи и др. Данный мотив можно найти в давних легендах: различных народов (Ромул и Рем, Заратустра, Вольфдитрих и т. п., а также в новейшей обработке (например, Маугли Киплинга). В настоящее время также появилось несколько таких сообщений, претендующих на аутентичность и научное значение.
Несомненно, самым известным и лучше всего документированным является сообщение индусского миссионера А. Синха, которое обработали в 1940 году А. Гезелл, в 1942 году Р. М. Зинг и последним Ч. Мак-Лейн.
При посещении деревни Годамури Синх узнал об каком-то особенном «человеческом духе», который запугивает все кругом и передвигается с группой волков. При более усиленных поисках ему удалось увидеть двух существ перед волчьим логовом с тремя взрослыми волками и двумя волчатами. Была предпринята специальная экспедиция, при этом два взрослых волка убежали, волчица, защищавшая волчат, была убита, а в логове были пойманы в сеть двое волчат и двое «волчьих детей». Младшая девочка (Амала) была в возрасте приблизительно 18 месяцев, старшая (Камала) приблизительно в возрасте 8 лет (приложение 2).
По описанным физическим признакам, свидетельствующим о далеко идущем приспособлении к жизни в волчьем логове, Гезелл заключает, что дети жили в обществе волков приблизительно с шестимесячного возраста. Руки и кисти Камала использовала лишь для передвижения, хватательным органом остался рот. Бросались в глаза ее мощные плечи и крепкие ноги, на коленях, подошвах, локтях и ладонях имелись огромные мозоли — на четвереньках она бегала так быстро, что в свободном пространстве поймать ее было трудно. Кожа была исключительно чистой, волосы же слепились в мощный шар. В ноябре 1920 года священник Синх перевез их обеих в свой приют в Минднапур, где было предпринято систематическое перевоспитание, о чем он вел подробный дневник. Только голодом можно было принудить детей принимать в новой среде пищу, они пили из миски как животные. Люди их приводили в ужас; ребенка, который к ним приблизился, Камала искусала. Днем они спали, свернувшись в уголке, ночью, однако, оживали, рыскали кругом и регулярно, три раза в течение ночи «выли», совершенно как волки. Их голос, однако не был «ни человеческим, ни звериным» и сначала пугал работников сиротского приюта. Иных звуков они не издавали, за исключением тех случаев, когда во время кормления приближался кто-либо из детей. Тогда Камала угрожающе ворчала и оскаливала зубы. В воспитании Амалы отмечался сравнительно быстрый прогресс, однако она умерла менее чем через год. Перевоспитание Камалы продвигалось весьма медленно и с затруднениями. Через три года она достигла стоячего положения, однако первые шаги без помощи были отмечены лишь после 6 лет перевоспитания. В это время она начала уже приемлемым образом включаться в детский коллектив, ей доверяли незначительное обслуживание и рабочие обязанности, причем ее эмоциональная жизнь стала сравнительно богатой. Она умерла от уремии после девятилетнего пребывания в приюте, т. е. приблизительно в 17-летнем возрасте.
Заключение
Психическая депривация является психическим состоянием, возникшим в результате таких жизненных ситуаций, где субъекту не предоставляется возможности для удовлетворения некоторых его основных (жизненных) психических потребностей в достаточной мере и в течение достаточно длительного времени» [6, с. 18].
Специфическое лечение рассматриваемого состояния пока не разработано. Если речь идет об относительной ее форме, то полностью избавиться от этого состояния и сопутствующих ему последствий можно, устранив главные причины. Как правило, устранить проблему помогает длительная работа с квалифицированным психотерапевтом или психологом.
Кроме того, существует несколько способов, позволяющих временно отключить механизмы депривации. Считается, что выработка агрессии, вызванная лишениями, прекращается при стрессовом воздействии, а также интенсивных физических нагрузках. Последствия двигательных и сенсорных ограничений можно вполне успешно компенсировать в творческой деятельности, тогда как при нехватке материнского внимания, проблема становится куда глубже. При этом чем раньше личность испытала на себе подобные ограничения, тем больше негативных последствий возникает и тем тяжелее с ними справиться в дальнейшем.
Понимание феномена депривации позволяет лучше видеть источники многих психологических проблем и, следовательно, пути их решения. Все это показывает, что проблема депривации широка и многогранна.
