Татьяна Кирюшатова
Волшебные баранки. Сказка.
Дорогие коллеги!
Предлагаю вашему вниманию свою новую сказку.
Волшебные баранки.
Давным-давно это было. Жил в одной деревеньке гончар Лариоша. Хороший он был мастер – рукастый да головастый. Кринки, горшки, кувшины, макитры – всё у Лариоши нарасхват. Старые мастера, те, что его учили, диву давались:
– Ай да Лариошка! Молодой, а толковый. Лучше нас работу знает.
Публикация «Волшебные баранки, Сказка,» размещена в разделах
Девчата на деревне с Лариоши глаз не сводили. Оно и понятно – жених завидный. Только Лариошке до них дела никакого не было. С утра зайдет в мастерскую, до позднего вечера не выйдет.
Всё бы у него хорошо было, кабы не одолела вдруг тоска-кручинушка. Загрустил гончар, запечалился. Круг гончарный ему не мил сделался, да и деревенька родная немила. Люди головой качают, спрашивают:
– Что с тобой, Лариоша, случилось?
А гончар плечами пожимает:
– Сам не знаю, не ведаю. Только всё думаю о краях далёких, о городах больших. Вдруг там жизнь другая? Народ другой? Вдруг я там счастье своё найду?
– Что ты, что ты, – старые люди ему отвечают. – Хоть весь свет обойдёшь, милее родной сторонушки – не сыщешь.
Как не уговаривали Лариошу, тому всё неймё тся:
– Всё равно, – говорит, – пойду в края дальние. Посмотрю, как там люди живут, чем занимаются.
Сказано-сделано. Собрался гончар, подпоясался да в путь дорогу отправился. Шёл он, шёл, шесть деревень прошёл, на зорьке ранёхонько в седьмую вошёл.
Глядит, бегут к нему со всех сторон красны девицы. Одна другой краше. Сарафаны на них яркие, в косах ленты алые, щёки нарумянены, а сами все баранками обвешаны.
– Мимо не пройди, баранку купи! – одна кричит.
А другие ей вторят:
– Мои вкуснее! Мои вкуснее!
– Мои с маком!
– Мои мёдом помазаны.
– Мои сахаром присыпаны!
Растерялся гончар от напора такого.
– Не нужны, – говорит, – мне ваши баранки.
А девицы не унимаются:
– Баранки покупаешь – поцелуй поучаешь.
– Баранки, что мёд, каждый берёт.
– Баранки возьмёшь – счастье обретёшь.
– Да ну вас, – отмахнулся Лариоша да и пошёл дальше.
Красны девицы ему вслед хохочут, шутками-прибаутками сыплют, а ему хоть бы что.
Вот дошёл он до другого конца деревеньки, смотрит стоит на пути еще одна девица, сарафан, правда, простенький, в косе русой голубая ленточка, личико светлое, глаза ясные. В руках у неё связка всего-то в три баранки. Стоит девица, молчит, на Лариошу глядит.
– Тоже баранки продаёшь? – Лариоша спрашивает.
– Кому продаю, кому так отдаю, – девица отвечает.
– Ну, держи пятак, – говорит Лариоша, а сам с девицы глаз не сводит.
Девица смеё тся:
– Не нужен мне твой пятак, возьми баранки за так. Сразу не кушай, лучше послушай. В катомку схорони, да пока похрани. В беду попадёшь – сразу возьмёшь.
– Что-то ты загадками говоришь, – Лариоша ей отвечает. – Ничегошеньки я не понимаю.
– А тут и понимать нечего. В дальний край иди, счастье не пройди. А пройдёшь, потом не найдёшь. Ну, а коль повезёт – и средь ночи солнце взойдёт.
Лариоша девицу слушает да плечами пожимает, понять ничего не может, одно только думает: «Хороша-то как она, да пригожа. Век бы такой любовался.»
– Как звать-то тебя? – спрашивает.
– Ефросиньюшкой, – красна девица отвечает. – Да ты иди, не стой на пути. Скоро день пройдёт, солнце зайдёт. В ночи опасно – каждому ясно. Волки завывают, с пути сбивают.
Попрощался Лариоша с Ефросиньюшкой, да дальше пошел. Вот идет он, идет, ночь настала, Лариошу в дремучем лесу застала.
– Делать нечего, – думает Лариоша. – Придется тут ночевать.
Лег он прям на траву, лежит, уснуть пытается, да никак у него не получается. Слышит, волки воют. Выли-выли, потом вдруг выть перестали.
– Ну, всё, – думает Лариоша. – Сейчас усну.
Только не тут-то было. Глядит, в темноте из кустов глаза волчьи сверкают. С одной стороны, с другой, с третьей. Все ближе и ближе волки подходят, со всех сторон гончара окружают. Испугался гончар:
– Ну, – думает. – Смерть моя пришла.
Только подумал так, как из котомки баранка выкатилась. На полянке перед Лариошей закружилась, завертелась колесом огненным, искры в разные стороны полетели. Волки в тот же миг хвосты поджали, да и разбежались кто куда. А баранка крошками рассыпалась на травку упала, все крошки в один миг муравьи растащили.
– Ну и дела, – Лариоша думает. – Ну и баранка, ну и Ефросиньюшка. От смерти лютой меня спасла.
Мало ли много ли времени прошло, идет Лариоша дальше. Опять ночь его застает в лесу дремучем. Только подумал, гончар о ночлеге, не знамо откуда налетели на него со всех сторон разбойники. Одни дубинками машут, у других в руках ножи острые сверкают:
– Жизнь или кошелёк? – кричат.
– Нету у меня кошелька, – Лариоша отвечает. – Все богатство – две баранки.
Разбойники на баранки поглядели-поглядели :
– О такие только зубы ломать, – сказали, а Лариошу все равно связали, да с собой потащили:
– Завтра, – говорят, – подумаем, что с тобой дальше делать.
Притащили они его в разбойничье логово. Сами спать легли, а Лариошу привязанным у порога бросили.
– Всё, – гончар думает. – Смерть моя пришла. Так и не поглядел я города далёкие, да и счастье своё не нашел.
Тут откуда не возьмись мальчишки появились, сынки тех разбойников, что на Лариошу напали. Резвятся, хохочут, друг друга толкают. Лариошу окружили, да и говорят:
– Что делать с ним будем, пока батьки спят?
– Может вместо собаки на цепь посадим да лаять заставим?
– А может пусть петухом кричит?
– А может мы его, как барана пасти станем, да верхом на нем кататься?
– Вы меня лучше развяжите, – Лариоша просит. – Я за это научу вас в новую игру играть.
– В какую такую игру? – мальчишки-разбойнички спрашивают.
– В догонялки, – Лариоша отвечает. – Вы будете убегать, а я вас догонять, как всех переловлю, буду сказки сказывать.
– Ну давай, – мальчишки соглашаются.
Развязали гончара, сами убегать бросились.
– Догоняй, – кричат. – Догоняй!
Только Лариоша догонять их не собирался, углядел он, что поодаль лошадка стоит в телегу запряженная. К ней и кинулся. Вскочил на телегу, за уздцы дернул:
– Но, – кричит лошадке. – Не подкачай родимая, скачи во весь дух. А уж я в долгу не останусь. Стану кормить тебя да поить досыта. Стану гриву чесать да в гриву шелковы ленты вплетать.
Лошадка вперед рванула, да не тут-то было, телега та на трех колесах оказалась. Разве ж на такой уедешь?
Сынки разбойничьи, как увидали, давай хохотать. Смехом заливаются, вот-вот животы надорвут.
- Дурень, – кричат. – На трех колесах удирать собрался.
В тот миг из котомки Лариошкиной баранка выскочила, завертелась, закружилась, деревянным колесом обратилась, встало колесо на нужное место, лошадка во всю прыть поскакала. Пришла Лариошкина очередь смеяться.
– Эге-гей, – кричит. – Теперь не догоните!
Мало ли, много ли времени прошло, добрался Лариошка до города большого. По городу походил-побродил, людей посмотрел, себя показал, лошадке своей ленточек накупил.
– Правда люди мне говорили, – думает Лариошка. – Хорошо в большом городе, а родная деревенька во сто крат милее.
Надумал гончар домой собираться, только по пути к Ефросиньюшке заехать, чтоб спасибо сказать за баранки чудесные. Одна беда, никак вспомнить не может, как деревня ее называется.
– Придется, – говорит. – в каждую деревню заезжать, про Ефросиньюшку спрашивать.
Тут последняя баранка из котомки выскочила, завертелась в воздухе маленьким солнышком. Солнышко по дороге покатилось, а лошадка, недолго думая, за ним пошла.
День ночью сменяется, а солнышко все по дороге катится да катится. На седьмые сутки, прикатилось к той деревеньке, где Ефросиньюшка жила, прямо к её избенке. На порог легло, да золотым колечком обернулось.
Лариоша колечко поднял да в дверь постучался. Вышла из избы Ефросиньюшка, Лариоша ей колечко протягивает:
– Выходи, – говорит, – за меня замуж. Гончар я рукастый да головастый. К работе с малолетства приучен. Буду тебя любить, подарки дарить.
Ефросиньюшка в ответ улыбается:
– Заходи в избу, гончар Лариоша. Знала, что вернешься, уж давно поджидала.
Недолго думая свадьбу сыграли. Увез Лариоша Ефросиньюшку в свою деревеньку. Дела у них в гору пошли, и детушки быстро народились: Егорушка да Ивашка, Катюшка да Наташка, проказник Олежка да умница Стешка. Мальчишки как подросли из гончарной мастерской не вылезали, отцовские уменья быстро перенимали. А девчонок Ефросиньюшка своему мастерству учила: и ткать, и прясть, и шить, и вязать, тамбурным швом да гладью вышивать. А еще учила баранки печь, сахарком присыпать, медком поливать, приговаривать:
– Где доброта, там и красота. Где любовь да совет, там и горя нет. Солнце взошло – вот и все волшебство.
