Грушевский Игорь Владимирович
Беседа с родителями школьников «О любви к Родине»
Цель:
- Воспитание патриотических чувств к Родине.
Задачи:
- Воспитывать уважение к людям в погонах.
Ход беседы:
"Есть такая профессия родину защищать". Мы должны быть благодарны таким людям, которые в сложный час забывают обо всём и встают на защиту родины, они жертвуют собой, чтобы мы могли спокойно жить.
Публикация «Беседа с родителями школьников „О любви к Родине“» размещена в разделах
- Готовность к обучению в школе. Консультации
- Нравственно-патриотическое воспитание
- Патриотическое воспитание. Конспекты занятий
- Родина, родной край. Конспекты занятий, НОД
- Школа. Материалы для школьных педагогов
- Темочки
Мы с гордостью вспоминаем таких людей, они для нас пример.
Не стоит забывать, что за защитниками отечества стоит отдельно взятая личность, живой человек, со своими плюсами и минусами.
- Что делать человеку когда рушится эпоха?
- Что может спасти его, чтобы не сломаться?
Примеры:
«В областном городе эН…»
КВАРТИРА НАТАШКИ – ВЕЧЕР
ТИТР:
Спустя день после начала.
– «Почти все женщины стремятся переделать мужчин, а когда это им удаётся, они теряют к ним интерес», — Наташка процитировала Марлен Дитрих.
– А-ха-ха! Точно не про меня!
– Ну, тебя, Владик! – обиделась Наташка и тихо заплакала.
Владик попытался, было, её обнять, но она оттолкнула его рукой.
В тот вечер они больше не говорили. Нервы были на пределе. У Наташки до сих пор тряслись руки.
Владик надел чёрный берет, снял с предохранителя автомат и вышел из квартиры.
БАЗА ОТРЯДА МИЛИЦИИ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ – УТРО
ТИТР:
Семь дней до.
Напротив ворот разместился БТР. У входа в штаб стоял часовой, вооружённый автоматом. На вышке, словно само внимание, затаился боец с пулемётом.
ТИТР:
В штабе.
Весь отряд почти в сборе.
– Поступила информация от товарищей из Конторы, – начал Майор, – что против нас готовятся покушения…
– Командир, не в первой же…
– Не перебивай, Толик! – строго произнёс Майор. – Нашим родственникам угрожают, понимаешь!
Поднялся гвалт. Каждый готов был порвать в клочья того, кто поднимет руку на святое для каждого – их родных.
– Командир, ты нас знаешь, мы и жизнь положить готовы, но наших защитим! – сказал Толик.
– Мы присягу давали! – произнёс Владик.
– Правильно, – крикнул, недавно прибывший в отряд, боец из соседней Литовской ССР. – Родина в опасности. Мы остаёмся верны присяге!
Владику не понравилось, что Толик ставит на первое место своих родных. Владик задумался: «Да, почти каждый готов нарушить присягу, чтобы спасти своих родных… Если уж ты вызвался служить родине, то дела родины должны быть на первом месте… Хотя бы на словах и перед всеми… А так, да, по умолчанию… Но лучше эти мысли гнать от себя…»
Владика в последнее время терзали сомнения.
– Так точно! – послышались голоса остальных, и Владик потерял ход мыслей.
– Усилим охрану, своих родственников перевезём в безопасное место. И по одному не ходим!
БАЗА ОТРЯДА – НОЧЬ
ТИТР:
Пять дней до.
Поступил звонок, что в пригороде видели посторонних вооружённых людей. Отряд выехал на двух машинах. Впереди ехала «Волга», сзади милицейский «Уазик» с открытой дверью и торчащим стволом пулемёта.
Раздались выстрелы. Полетели трассеры. «Волга» резко вылетела на обочину. Пули прошили кузов, пробили стёкла. Все успели повыскакивать из машины. Из «Уазика» первым выпрыгнул боец с пулемётом и с ходу открыл огонь. Следом за ним повыскакивал весь отряд и присоединился к пулемётчику, заняв «удобные», если это можно так назвать, позиции. Несколько человек побежали в обход. С двух сторон слышалась стрельба. «Волга» во всю полыхала.
Несколько бойцов скрытно подползли к стрелявшим и быстро их скрутили. Задержанные были похожи на двух бомжей, но с «калашами», ещё в их «засаде» были обнаружены «коктейли Молотова», несколько «магазинов» и всё.
– «Волгу» жалко, – произнёс водитель. – Вот бы дать вам за это! – погрозил кулаком задержанным.
БАЗА ОТРЯДА – НОЧЬ
ТИТР:
На кануне.
Раздался телефонный звонок и дежурный снял трубку. Через секунду он её кинул и нажал кнопку тревоги, схватил рацию и передал:
– Жену Сашки похитили!
Весь отряд готов был ринуться на спасение жены Сашки.
– Ведь мы знали, что так будет! – говорили бойцы. – Почему не уберегли? Ведь и план действий был на этот счёт. Пойдём и разберёмся!
– Да! – сказал один.
– Надо с их беспределом кончать! – добавил второй.
– Тихо! – сказал Майор. – На это и расчёт, что, если мы все двинемся, они могут устроить ещё одну провокацию, погибнут случайные прохожие и обвинят в этом нас.
– Почему её похитили? – сыпались вопросы. – Она же была на консперативке.
– Все «почему» потом. Сейчас надо действовать! Быстро! И хладнокровно!
Все побежали собираться. Майор остановил Владика:
– Постой!
– Командир, ты знаешь где она может быть?
– Я знаю с кем надо толковать, чтобы её вернули. Возле парка у НИХ конура. Туда и поедем, но перед этим надо будет усилить охрану нашей областной прокуратуры.
– А как она оказалась у них?
– Как-как! Сам не догадываешься? Не любят бабы слушаться. Думают, что с ними ничего не случится.
– Да знаю… – со вздохом произнёс Владик.
– Всё! «По коням!» —сказал Майор.
Бойцы на восьми машинах выдвинулись с базы.
– Хорошо, что сейчас Сашки рядом с нами нет, – сказал Толик. – Слушай, – обратился он к Владику, – а откуда узнали, куда ехать?
– Командир всё выяснил, – ответил Владик.
Когда машины находились в ста метрах от здания УВД – по колонне открыли огонь трассирующими. Стреляли с нескольких сторон: со стороны парка, из самого Управления и с гостиницы, которая находилась рядом. Все пути были отрезаны. Бойцы вели ответный огонь и прижимались к стене здания Управления. Пули рикошетили от стен, оставляя в них глубокие следы. Один из милицейских «уазиков» горел.
– На штурм! – скомандовал Майор.
Бойцы ворвались в здание Управления, при помощи прикладов и кулаков скрутили бывших коллег, а ныне «перекрашенных», прошлись по всему зданию, запертые комнаты, где прятались бывшие коллеги, взламывались, и «перекрашенные» милиционеры получали, кто в челюсть, кто по физиономии. В одной из запертых комнат, под столом, оказались сотрудницы.
– Дамы, пардон! Мы тут немножко пошумим. Не переживайте, стрелять не будем, – попытался успокоить милиционерш Толик и пошёл взламывать двери дальше.
Бойцы быстро взяли под полный контроль здание Управления и разоружили «милиционеров-предателей», как они их называли. «Милиционеры-предатели» были напуганы, стояли без ремней и держали руками штаны. Они всё время твердили:
– Это не мы стреляли! Кто стрелял – не знаем!
– Вот умора! – сказал один боец, показывая на «голодранцев» в погонах и все засмеялись.
Последней взломали дверь в туалет, на последнем этаже, но там было ни души и из открытого окна шёл холод.
– Ски! – произнёс Владик. – Убежали!
Он на что-то наступил. Это оказалась гильза. Калибр был не от «калаша».
КВАРТИРА НАТАШКИ – ВЕЧЕР
ТИТР:
День, когда всё началось.
Наташка стояла возле шторы и смотрела на стрельбу в городе, из окна было хорошо видно, как над городом летят трассирующие пули. По телевизору шла прямая трансляция стрельбы от СиэНэН.
Наташка подбежала к телевизору и стала переключать телеканалы – везде показывали одно и тоже, только с разных ракурсов. У Наташки затряслись руки:
– Война в городе? – всё время повторяла Наташка.
БАЗА ОТРЯДА – НОЧЬ
Владик шёл к выходу, когда к нему подбежал Толик:
– Куда направляешься?
– К Наташке. Еле отпросился у командира. Она же там рядом живёт.
– Ну ни <•••> себе!
– Я в процессе боя забыл про неё.
– А почему раньше не привёз её?
– А кто будет слушать моё мнение? У неё же папа дипломат!
– Па-па дипло-мат, – передразнил Толик. – Где ты её откопал?
– Места раскопок – за семью замками, – пошутил Владик и подмигнул Толику.
– Давай, я с тобой. Прикрою.
– Спасибо, но нет! Командир отпустил только меня.
– Ни пуха!
– К чёрту!
КВАРТИРА НАТАШКИ – НОЧЬ
– Владик! – Наташка кинулась на шею к Владику и разрыдалась.
– Тише-тише! – стал её успокаивать Владик, поглаживая по спине.
– Я так испугалась! – рыдала Наташка. – Ты жив!
– Всё кончилось! Тише-тише! Всё хорошо!
БАЛКАНСКАЯ ДЕРЕВНЯ – ВЕЧЕР
ТИТР:
Босния, 1992 год.
Русский добровольческий отряд уходит в рейд.
Сербские женщины крестят бойцов и благословляют их:
– Бог те благословио, брача! Войници вратите се живи! (Благослови вас Господь! Возвращайтесь живыми)
ГОРНЫЙ МАССИВ – УТРО
Как только отряд вышел к гребню, начался вражеский обстрел из автоматов и пулемётов. Отряд залёг вдоль гребня и открыл ответный огонь.
Командир, с позывным «Ус», пытался связаться по рации. Рядом взорвалась граната, «Ус» что-то кричал в рацию. Из рации отчётливо было слышно:
– Општи напад одложен за три сата (Общая атака отложена на три часа)
– Ну, ё-моё! – произнёс, с возмущением, «Ус». – Какого <•••>?
– «Ус», их не видно! Где же эти черти? – заорал Владик.
– Да <•••> их знает! Где-то на верху. Будь не ладны эти горы!
Пули отскакивали от камней, свистели над головой, рядом рвались гранаты. Одному бойцу пуля попала прямо в глаз. Второму бойцу осколком гранаты оцарапало ствол автомата.
Третий боец, пулемётчик, подбежал к командиру:
– «Ус», пулемётные ленты кончились.
И вдруг получил смертельный выстрел в спину:
– А-а! – вскрикнул он и упал на землю.
– Снайпер! – заорал Владик.
Очередной выстрел и разрывная пуля попала в бедро ещё одному товарищу. Осколком зацепило другого.
Бойцы, спасаясь от снайпера, стали скатываться в низ гребня. Враги, видя, что отряд добровольцев отступает, поднялись на гребень и стали кидать гранаты. Одна из гранат упала рядом с Владиком и «Усом». Она чудом не взорвалась…
БЕЛГРАД СТАРИ-ГРАД – УТРО
Квартира Невены.
ТИТР:
Спустя два года после начала
Владик лежал в постели вместе с красивой молодой сербкой и обнимал её. Солнце просвечивало сквозь щель между штор, и он немного жмурил глаза.
– Вот такие дела, Невена, – произнёс Владик.
Невена приподнялась, опираясь правым локтем, и положила левую руку на грудь Владику.
– Что было дальше? – спросила Невена и опустила свою голову ему на плечо.
– Наташка обрадовалась, что я пришёл, что я жив. Потом разрыдалась. Успокоилась. Мы пытались говорить, но всё было каким-то натянутым. Потом эта цитата… Потом она на меня обиделась… Я ушёл. Время было не спокойное. Скоро она уехала по делам за границу. А через семь месяцев случился путч и дело было не до встреч. Вообще тот год был неспокойным, богатым на события. В то время я служил в Отряде Милиции Особого Назначения и когда ты должен быть верен присяги, то, как в песне: «Первым делом самолёты… а девушки потом».
– Да выбрось ты ту цитату из головы
[про Марлен Дитрих].
– Я не умею спорить.
– Ну и не надо.
– Да! Был один забавный момент, когда ещё на родине служил. Товарищ на «магазине» от «калаша» написал: «Друг». Я пошёл дальше и написал: «Подруга». Он не согласился, сказав, что слово «магазин» мужского рода, как и автомат, не говоря о патроне. Я настаивал на своём и привёл в пример: «Пуля дура…». «Пуля – она, женского рода. И без пули твой патрон – гильза с потрохами». Видишь, Невена, я никогда не был мастером спора. Часто либо в дураках оставался, либо соглашался для вида, оставаясь, про себя, со своим мнением. В этот раз друг со мной согласился. Наверно так события по нам ударили, что хотелось чего-то большего получить от спора, нежели ради спортивного интереса или чтобы потешить своё эго псевдо-мастерством. Эх!
– Послушал бы вас Сократ, да посмеялся бы, – улыбнулась Невена и поцеловала Владика.
– Вообще не мудрено, что Наташка пыталась меня изменить – она была человеком из Культуры…
На слове «Культура» Невена улыбнулась:
– Я тоже! – произнесла тихим шёпотом и ещё раз поцеловала Владика.
– Она часто выезжала за рубеж, – продолжал Владик, – (и каждый раз привозила разные буржуйские штучки, и не смотря на её культурное образование, ещё как любила «похулиганить», но в меру. Да и наше с ней знакомство произошло при весьма экстравагантных обстоятельствах. Она тогда находилась заграницей. В загранку был откомандирован и я. На неё там напали, а я вступился за неё. В общем за это, вместо благодарности, я получил по шапке и был откомандирован назад, чему я был неслыханно рад, несмотря на то что я своим благородным поступком завалил… дискредитировал. В общем, не важно. Мне всегда хотелось быть полезным Родине, быть её защитником. На своей родной земле.
Когда на душе становится трудно, вспоминаю, как нас бросали с вертушки в лесистую местность и на трое суток, – продолжал Владик. – Нам было запрещено что-либо есть и пить. В общем надо было из пункта «А» пройти в пункт «В» и выйти в пункте «С». В школьной тетрадке на уроке математики всё просто, а тут… А знаешь как Батя проверял, кто справился с заданием? Некоторые думали, что никто не увидит, камер нет, наблюдателей нет, то там ягодку сорвёшь, то тут, то листик или корешок… Ручеёк найти вообще не проблема… Так вот, Батя ставил тазик с холодной водой и всех нас заставлял снимать берцы и вставать в него. Организм не обманешь. Результат был виден на лице. Почти все завалили экзамен, кроме меня и ещё одного товарища. Да, отбор был жёсткий. Мне и в детстве всегда было интересно уметь выживать в труднодоступной местности и просто в экстремальных условиях.
Так вот, Наташка… Привезла она, как-то, из Лондона интересные журналы. И название было, как у древнеримского двуликого бога. Я было решил, что очередная <•••>. У нас на базе такой ерунды было хоть завались. А вообще, особенно ценной была книга по восточным единоборствам. Вот это интересно. И как раз по нашему профилю. А это <•••> Ну да, иногда интересно, когда делать нечего, да и когда Наташки не было на месте.
Так вот, там, в журнале двуликого бога, были интересные специфические сцены. И должен сказать, красиво всё оформлено. Смотрю, а у Наташки глаза загорелись, самой попробовать хочется, говорит, только, чур не сильно и остановишься, когда скажу стоп. А мне приятно, раз мне предложила, то доверяет. Как наши шутят: «на полях любви, мы привыкли выполнять приказы». И я, незаметно для самого себя, вошёл в раж. Она орёт, что хватит, а я продолжаю. И всё не могу остановится и насмотреться. Так красиво и аппетитно всё выглядело. Она была такая беззащитная, такая прекрасная. Нет бы мне остановится и начать жалеть… Она ревела, как ребёнок. Тут я и остановился, мне так страшно стало, что Наташка меня убьёт! А она давай сквозь слёзы орать на меня. Истерику показную устроила. Я так растерялся. Вот надо же! Как справится с врагом - пожалуйста, и без проблем. В диком поле окажусь – не пропаду. А тут я растерялся и не знал, что делать. Самое страшное, я чувствовал себя последней сволочью. Стал вспоминать, что в таком случае делала мама, когда у меня были детские истерики. Она меня вела в ванную и заставляла холодной водой мыть лицо. Ну, Наташка не ребёнок, я решил её поставить под душ. С трудом затащил туда. Она после этого довольно быстро успокоилась. Я помог ейснятьмокруюодежду… Скинул свою. Мы стояли под тёплойструёйдуша. Это был незабываемый момент. А может один из лучших в нашей жизни. Мы оба испытали сильный стресс, мы оба испугались – у каждого был свой страх. Вода успокаивала… Потом была ванна с пеной. Через какое-то время узнал, что это было 14 февраля, на День Влюблённых. Ничего такое начало у нас было положено новых отношений в этот буржуйский день. Пусть этот день считают Днём Влюблённых там, за бугром, но это был наш день. И только наш. Никого больше! Оналежалана мне, я её обнимал, она сильнее впиваласьсвоимигубами в мои, и мы на короткое время погружались под воду. Мы научились с ней достигать изменённого состояния сознания. Мы видели свет. Шагали за Гранью и там мы чувствовали друг друга, держались за руки и парили, парили. Мы опускались в самую глубокую бездну на самую высокую вершину. А потом было пробуждения и эта приятная слабость в мышцах. А потом мы просто лежали в постели и смотрели друг на друга. Меня Батя научил видеть ауру. И она была прекрасна у Наташки. Но просто так ауру не увидишь, нужно достичь определённого состояния. Наташка умела меня доводить до этого трансового состояния. Ах, аура, аура. Если бы это умение могло спасать жизнь… По бойцам можно было определить кто за день другой будет мёртв, аура тускнела, и меняла цвета… Пробовал я их не посылать на задание. Радовался, когда, придя с задания, они были живы. Но вот, что меня удивляло, они были какие-то невесёлые. А потом, то один умрёт, подавившись, второй подскользнётся на кожуре и проломит себе череп. Всегда летальный исход. Я не знаю, верю ли я в бога, но я точно знаю, что я не бог. И от судьбы не уйти, как бы нам этого не хотелось и как бы мы не дорожили своими близкими…
Невена поднесла свой указательный палец к губам Владика и произнесла шёпотом:
– Шшш! Я помогу тебе забыть… Иди ко мне <•••>
<•••> и их понесло далеко от войны, от мира суеты и вражды, лицемерия и ханжества. И был им виден свет и так хотелось остаться там, в тепле, покое, тишине. На самой вершине Мира средь развёрнутой бездны мироздания.
