Грушевский Игорь Владимирович
О том, как Максимка полюбил молоко
Мама поставила на стол перед пятилетним Максимкой стакан с молоком. Максимка только поморщился.
– Мама, я молоко пить не буду!
– Почему? – спросила мама.
– А оно невкусное.
– Молоко не может быть невкусным, – мама попыталась переубедить сына.
– Может! Оно горькое! – парировал Максимка.
– Как горькое?
– Вот так! – и развёл руки в сторону.
– Максимка, не махай руками, а то разольёшь молоко.
Публикация «О том, как Максимка полюбил молоко» размещена в разделах
– Ну и пусть! Мама, зато ты увидишь, что там вода.
– Какая ещё вода? Не говори глупости.
– Мамочка, это не глупости. Баба Маша рассказала, что наша повариха в садике разбавляет молоко водой.
– Ну и зачем она так делает? – иронично спросила мама.
– Зачем? – Максимка стал вспоминать, что ещё говорила баба Маша. – А, вспомнил, она сказала, что повариха остатки молока домой забирает. Вот поэтому оно такое горькое.
– Горькое потому, что повариха его забирает домой? – засмеялась мама.
– Мама! Ну, баба Маша говорит! Она САМА видела, как они после работы на шарабан…
– Какой шарабан? – перебила его мама.
– Ну, баба Маша так называет коляску. Вот! Они туда большие мешки складывают и за верёвочку тянут к себе домой.
– А ты больше слушай бабу Машу, – сквозь смех проговорила мама. – Она тебе и не то скажет!
Баба Маша была бабушкой его детсадовского друга Валерки. Она была из тех людей, о которых обычно говорят «длинный нос». Кстати нос у неё и в правду большой был, с дефектом. Максимке нравилась сказка Пушкина: «О царе Салтане», он и представлял, что бабу Машу, комар укусил, вот поэтому нос и стал таким большим.
– На, пей молоко, – спокойно сказала мама.
– Мама, но оно же, горькое, – морщась, ответил Максим.
В этот момент из большой комнаты выходила Генриетта Карловна, подруга Максимкиной прабабушки, и захватила последнюю фразу.
– Мальчик правильно говорит – молоко не хорошее! – заключила Генриетта Карловна.
– Ура! – закричал Максимка.
Генриетта Карловна во всём видела «происки капитализма». Что это такое Максимка не знал, но слово ему нравилось. Грозное такое. Максимка всегда гордился своим именем и часто говорил, что назван в «честь» пулемёта «Максима» и в конце добавлял, когда все насмеются: «Чапаевского». Генриетта Карловна была в авторитете у Максимки, так как ей тоже нравился фильм про Чапаева, он её считал надёжным и верным «союзником».
– Максимка, а знаешь, почему молоко горькое? – спросила Генриетта Карловна.
– Да! – закричал Максимка. – Там вода.
Генриетта Карловна рассмеялась.
– Максимка, не смеши меня. Какая вода?
– Вот и я говорю, нет там ни какой воды, – вмешалась Максимкина Мама. – Генриетта Карловна, представляете, он наслушался бабу Машу…
Генриетта Карловна опять рассмеялась.
– Максимка, твоя мама права, не надо слушать… бабу Машу. Она тебе такого наговорит!
– Такого наговорит, – повторила мама.
Мама Максимки была рада, что Генриетта Карловна на её стороне и сейчас разобьёт в пух и прах, по старой памяти, все «вражьи козни».
– Так почему же молоко горькое? – растерянно спросил Максимка.
– Максимка, просто не все люди ответственно подходят к своему делу. Почему молоко горькое? А потому, что коровы пасутся среди лекарственных трав. Вот, когда ты простужен, то мама даёт тебе чай с шалфеем?
Максимка кивнул.
– Он горький?
Максимка опять кивнул.
– И ты ещё удивляешься, почему молоко не вкусное? Коровы едят разную траву, в том числе и лечебные травы.
Что тут началось! Максимка находился в полной растерянности. Его мама рассердилась на Генриетту Карловну. «Час от часу не легче» – про себя подумала мама.
– Ой, заговорилась я тут с вами. Мне же пора кормить Лапушку, – так ласково Генриетта Карлова называла своего мужа Рудольфа Рихардовича.
Максимка захихикал. Ему всегда было смешно, когда Генриетта Карловна так называла своего мужа. Максимка знал, что он работает каким-то «лектором» в «серьёзной организации». Это слово тоже было знакомо, так как мама объясняла, и в Максимкиной голове это отложилось, как «старший-старший-старший воспитатель, взрослых дяденек и тётенек. Он им, что то, читает, а они очень быстро записывают».
Генриетта Карловна спешно удалилась. Мама снова предложила выпить молока.
– Мамочка, ты же всё сама слышала, молоко горькое, потому что коровы шалфей едят, – грустно сказал Максимка.
Мама вздохнула и убрала стакан с молоком…
Через неделю Максимка с Валеркой поехали на дачу. Недалеко от дачи было огромное пшеничное поле. Как оно нравилось Максимке. Эти чудесные золотистые колоски на фоне синего неба! Красота!
Максимка стал рассказывать Валерке о колосках. Как раз вчера они с прабабушкой проходили мимо поля, и она сорвала ему один колосок, зёрнышки оказались очень вкусными.
– А давай залезем на дерево и с него полюбуемся на колоски.
– Давай, – согласился Валерка.
И вдруг они заспорили, кто быстрее залезет на сосну. И началось! Изрядно поцарапав ноги, они всё же залезли на дерево. Сверху открывался шикарный вид на поле. Жёлтые колосья, синее небо и сосны, как будто картина Шишкина ожила (только там росла рожь). Репродукция этой картины (она очень нравилась Максимке) висела у дедушки подружки («повезло подружке, – подумал Максимка, – с дедушкой художником»).
– Валерка, посмотри! А ведь, с дерева вид лучше, чем на картине.
Валерке было всё равно. Он картины не любил. Ему нравилась техника. И вдруг он заметил красный комбайн и закричал:
– Максимка, смотри! Комбайн!
– Где?
– Вот! – прокричал Валерка.
– Вижу! – восторженно заорал Максимка.
Рядом с комбайном ехал его любимый грузовик 130-ый ЗиЛ.
– Ура! – закричал Максимка. – Побежали скорей!
Они быстро спустились и побежали, в обход, чтобы с безопасного расстояния увидеть грузовик, но их остановила женщина в белом халате и косынке. И закричала:
– Так, и куда мы бежим, – расставила руки в стороны. – А ну, стоять!
Ребята остановились и смущённо уставили свой взор в землю.
– Ребята, – проговорила женщина, – это не место для игр. А вдруг вы, не дай Бог, в лопасти комбайна попадёте?
Мальчикам стало жутко. Они не знали, что ответить и сказали ерунду.
– Мы не знали…
– Не знали! – сказала женщина. – Эх, вы!
Она немного помолчала и вдруг улыбнулась.
– Наверное, проголодались?
Мальчишки утвердительно кивнули и тоже улыбнулись.
– Ладно, идёмте.
Женщина, её звали Людой, отвела ребят на летнюю кухню.
– Люда, что это за разбойники с тобой?
– Да, вот, Ксения, поймала лазутчиков. Комбайном полюбоваться решили.
– Ай, не дело это по полю бегать, – проговорила Ксения.
– А мы и не бегали, – сказал Максимка. – Мы в обход хотели.
– Ребята, – проговорила Люда, – здесь и в обход опасно! Машины большие, а вдруг водитель вас не заметит и?
– Это Вам не «Ну, погоди», – сказала Ксения. – Попадёте и всё! Ваши мамы плакать будут. Хотите этого?
Мальчики чуть сами не расплакались и сказали, что не хотят огорчать своих родителей и так больше делать не будут.
Люда попросила Ксению угостить мальчиков «вкусненьким».
– Только что хлебушек тёплый привезли, – сказала Люда, – и молочко свежее…
Максимку вдруг передёрнуло от одного слова.
– Мальчик, что с тобой? – удивилась Люда.
– А я не люблю молоко, оно горькое.
– Почему? – в один голос спросили женщины.
– А коровы шалфеем питаются…
Женщины рассмеялись.
– Каким таким шалфеем? – спросила Люда. – Они кушают свежую травку, клевер. Это такие розовые и белые цветочки. Душистый запах у них. Я как раз нарвала их сегодня и поставила в вазу. Сейчас принесу.
Через минуту вернулась.
– Вот, понюхайте.
Валерка понюхал и пожал плечами. Ему всё равно было, какое молоко – пил не задумываясь, и ел так же.
Максимка осторожно понюхал. Ему показался запах, каким-то интересным. Понюхал ещё раз, но уже смелее. И на третий раз вдохнул аромат клевера полной грудью.
– Ну как? – спросила Люда.
– Очень вкусно пахнет, – улыбнувшись, проговорил Максимка.
– А вот и молочко, – проговорила Ксения.
Она поставила на стол два стакана с молоком и целую буханку, ещё тёплого, хлеба. Потом принесла малинового варения.
Ребята пошли за стол.
– А руки? – строго спросила Ксения.
Они быстро побежали к умывальнику, надавили на штырь и сполоснули руки. У мыла был удивительный аромат.
Тёплый хлеб оказался таким вкусным! А с молоком это было, по истине, чудесным блюдом, а ещё и с варением! Что может быть лучше!
Максимка подумал, до чего же приятна жизнь! И почему он раньше не любил молоко? И на душе стало хорошо!
Но на этом сюрпризы не закончились. Ксения принесла свежего киселька из вишни.
– Вот, сейчас добавим молочка, – проговорила Ксения.
Ребята начали есть.
– Ой, вспомнил сказку «Гуси-лебеди!», – прокричал Максимка. – Там же была молочная река с кисельными берегами.
Валерке, как всегда было всё равно, и он, молча, продолжал есть.
– Точно, – сказала Ксения.
И почему же он раньше никогда не ассоциировал ту сказку с молоком? А ведь как здорово! И он продолжил есть кисель.
30.07.2014
© Copyright : Игорь Грушевский, 2014
Свидетельство о публикации №214073002061
