Татьяна Адамовна Волкова
Екатерина Вторая и воспитание.
Глубоко разочарованная сыном, Екатерина забрала у родителей старших внуков, Александра и Константина, и воспитывала их. Извещая философа-просветителя Гримма, с которым она состояла в переписке, о рождении наследника, Екатерина писала : «Жаль, что волшебницы вышли из моды; они одаряли ребенка чем хотели; я бы поднесла им богатые подарки и шепнула бы им на ухо: сударыни, естественности, немножко естественности, а уж опытность доделает почти все остальное».
Публикация «Екатерина Вторая и воспитание,» размещена в разделах
В дальнейшем императрица с умилением сообщает своему корреспонденту новости о «господине Александре». Она любила сравнивать юного внука со сказочным принцем (он и позднее считался одним из самых красивых мужчин Европы).
Императрица лично разработала наставления по воспитанию Александра и Константина, явно руководствуясь модными тогда педагогическими принципами Жан-Жака Руссо, идеями просветителей. Естественность, близость к природе, воспитание чувств, доверие здравому смыслу. В наставлении «о сохранении здоровья» царственных детей Екатерина специально требовала, чтоб их не кутали, не пичкали едой, когда они не голодны, не окружали лишними предосторож ностями, не пугали всякой ерундой (чтоб не боялись грома, бури, пауков, мышей, качки кареты и т. п.). Одеваться им следовало как можно легче и проще, спать «не мягко», летом под ситцевыми одеялами, зимой под стегаными, ложиться и вставать рано, ходить в баню через три или четыре недели, летом же купаться сколько захотят, и хорошо бы научиться плавать. Коли заболеют, то лекарствами их не пичкать, приучать детей к преодолению страданий и терпению, «помощь в таких случаях необходима, но надлежит подавать ее хладнокровно, без торопливости». Пресекать капризы и «запрещать всякие слезы» : «Если в чем-либо приставники отказали детям, то чтобы криком и плачем не могли выпросить». Шумным и подвижным детским играм не мешать, «малых неисправностей при игре не унимать»
Особое внимание, конечно, уделялось нравственному воспитанию. «Телесная сила обнаруживается в преодолении труда, а душевная твердость — в подчинении своих желаний здравому рассудку, и потому с самого детства необходима привычка следовать указаниям рассудка и справедливости». «Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему (не делай другому, чего не хочешь, чтоб тебе сделано было, в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательстве ко всем людям». Тут, полагала императрица, особое значение имеет общество, окружающее детей. Следует удалять от них дурное влияние, и чтобы при них никто «не говорил грубых, непристойных и бранных слов и не сердился»; о религии упоминать можно только с «достодолжным почтением». С возрастом, однако, надо начинать готовить их к жизни, внушать «осторожность от пороков и порочных людей», «необходимо уменье различать свойства людей».
Екатерина гордилась своими педагогическими успехами. Она пишет Гримму (Александру полтора года) : «…Мне говорят, что я вырабатываю из него забавного мальчугана, который готов делать все, что я захочу… Все кричат, что бабушка делает чудеса, все требуют, чтобы мы продолжали вместе играть».
Составила Екатерина и программу обучения. Языкам учить в разговорах, обязательно хорошо знать русский (аристократия-то у нас с елизаветинского времени перешла на французский, запрещалось «принуждать детей твердить много наизусть». Программа в общем-то обычная: чтение, письмо, рисование, арифметика; затем география, хронология, астрономия, математика; затем история, законы российские. Хорошо бы великим князьям знать «военную, сухопутную и морскую службу, от первоначальных оснований до высшей части их» — ведь императору предстоит возглавлять армию. Учителя — самые лучшие. Географию и естествознание преподавал знаменитый Паллас, а словесность — Михаил Никитич Муравьев, знаток европейской философии, друг Карамзина и отец двух будущих декабристов.
Когда мальчики подросли, им нашли достойного воспитателя – известного швейцарского политического деятеля Фредерика Сезара Лагарпа. Лагарп представил Екатерине записку о воспитании великих князей, которая пришлась ей по вкусу. Как ни парадоксально, Лагарп был республиканцем, позднее он стал членом правительства Гельветической республики, созданной в Швейцарии при поддержке революционной Франции. Александр испытал сильнейшее влияние Лагарпа, внушавшего ему идеи Просвещения, представления о правах человека, уважении к личности, равенстве всех граждан перед законом, напоминавшего, что от Александра будет зависеть счастье 40-миллионного народа
Ольга Эдельман.
