Машина времени на книжной полке

Привалова Наталья Николаевна
Машина времени на книжной полке

Когда с детьми смотришь, как изобретательный Винт из «Утиных историй «вместе с племянниками Скруджа перемещаются на «сработанной» им машине времени, представляющей обычное корыто, усовершенствованное различными предметами домашнего обихода, иногда хочется тоже, так сказать, «пронзить пространство и время». Останавливает только то, что «наши желания не совпадают с возможностями». Но так ли это? И да, и нет… Дело в том, что настоящей машины времени в обычном прокате нет, но виртуальная - практически у всех на книжной полке. Не верите? Тогда вперед, берем сборник русских народных сказок и «поехали» в глубь веков! Нас ждет знакомство с обычаями и традиционным укладом жизни древних славян, скрытыми за многослойным туманом времени, скрытыми, но не канувшими в Лету навсегда. Как вы думаете, почему не принято здороваться через порог? Почему в новый дом первым впускают кота, а высоких гостей по-русскому обычаю встречают хлебом-солью? Ответ там, где начиналась сказка…

Публикация «Машина времени на книжной полке» размещена в разделах

• Книга. Все материалы по теме книг
• Темочки

Знаем с детства и сейчас читаем своим малышам сказки про Змея Горыныча: то он царевну украдет, то просто «красну девицу», их, конечно, героически спасают, но мы сейчас не об этом, а о том, откуда взялся огнедышащий похититель. Оказывается, из мифов древних славян основанных на языческой вере, согласно которым Змей Волос (Велес, что значило волосатый, в чем и заключалась его сила, считавшийся «скотьим» богом, украл у громовержца Перуна жену, Все окончилось благополучно, но Горыныч не только «кочует» из сказки в сказку, именно с ним связана примета, про которую слышим от бабушек – не бросать свои волосы где попало, а то голова болеть будет. Древние верили в силу волос, связанную со Змеем Волосом: бороду мужчины оберегали, как честь и достоинство, дернуть за бороду, значит оскорбить, как и дернуть за косу девочку, женщину. Теперь понятно, почему в сказке «Руслан и Людмила» А. Пушкина появляется Черномор, волшебная мощь которого, как и Хоттабыча у Л. Лагина («Старик Хоттабыч») заключена в бороде, а указ царя Петра об обязательном бритье бород был воспринят как великое наказание, если не кощунство.

С делением на свой и чужой миры связано и понимание цветовой гаммы. Хотя у славян издревле существовала крашенина (ткани, окрашенные растительными красителями, предпочтительными были белый, красный и черный. Белый символизировал скрытое туманом прошлое, красный – кровь настоящего, черный – непроглядную тьму будущего. Герои сказок в своих блужданиях по дремучему лесу иногда встречают всадников, одетых соответственно в белое, красное, черное, на такого же цвета конях («Василиса Премудрая», «Кощей Бессмертный», по «программе минимум» это рассвет, день и ночь, по «программе максимум» - прошлое, настоящее и будущее. К этим символам в цвете славяне относились вполне серьезно: воины накануне сражения окрашивали щиты собственной кровью, чтобы настоящее принесло победу.

С верованиями далеких предков связана и традиция одевать невесту в белое, из «нашего прекрасного далека» мы видим в этом только символ чистоты и непорочности. В глубине веков все было гораздо сложнее: невеста прощалась со своим родом, как бы «умирала» для него, чтобы «родиться» в другом. Белый, как мы помним, цвет прошлого. Именно поэтому ей, не жениху уделялось главное внимание на свадьбе (таковая традиция сохранилась по сей день, а в финале сказки садились гости «честным пирком да за свадебку», что было после свадьбы, сказка не повествовала, ведь, что буде в новом мире, защитят ли невесту новые покровители (умершие предки нового для нее рода, неизвестно. … Чтобы оградить себя от злых духов носили женщины обереги: браслеты, серьги ушные и височные, маленькие фигурки домашних животных, перстни (первоначальная «задача» современных украшений»). Вот почему перстни часто появляются в сказках, «играя» не последнюю роль («Волшебное кольцо», «Аленький цветочек» А. Толстого, причем можно примерно определить, когда создавалась или записывалась сказка: у славян были перстни (от слова перст - палец, слово кольцо появилось в христианский период, так как этот предмет считается в данной вере сокральным.

Довольно часто фигурируют в сказках домашние животные: коза, козлята, баран, бык, петух(«Коза-дереза», «Коза и семеро козлят», «Зимовье зверей» и так далее, но особая роль отводилась коню – тут и «дивны кони златогривы», и конек-горбунок, и богатырский конь, и Сивко-Бурко, вещий каурка. Он не только верой и правдой служит герою сказки транспортным средством, но и предсказывает, вещает, предупреждает об опасности, выручает из беды. Одним словом, являет пример настоящей дружбы, как и в жизни, ведь наличие коней в то далекое время в первую очередь определяло экономическое благополучие рода. Поэтому при строительстве города, селения, избы в основании здания укладывали жертвенного коня, впоследствии – только череп, который, в конечном итоге, заменили на его изображение. Давно такого нет, но вот название верхушки крыши - конек - об этом напоминает…

А теперь – страшное! В сказках иногда встречаем такое: избушка Бабы-Яги окружена частоколом, на котором – конские или человеческие черепа («Василиса Премудрая»). Пугаться не надо, а вот примерное время возникновения сказки определим – начало становления родового строя у славян, сказка лишь отражала жизнь, с элементами фантастики, конечно. Считалось, что таким образом сила, смелость и остальные качества врага «перейдут» к победителю. Судить не будем, скажем только вслед за великим: «О, времена, о, нравы».

Кстати, о нравах: в сказках, и не только русских, уж больно злая мачеха, она буквально «поедом ест» падчерицу, которая и моложе, и краше ее собственной дочки («Морозко»). Дело тут как раз в нравах той эпохи, которые предписывали, не только поперед батьки в пекло не соваться, но и младшей сестре раньше старших замуж не выходить, в противном случае те почти на сто процентов в девках остаться могут: брать замуж старших после младшей считалось зазорно. Вот и приходилось родителям свою младшенькую, умницу да красавицу, в черном теле держать, чтоб сестрицам дорогу замуж не перешла. Впоследствии младшая дочь в сказках трансформировалась в падчерицу, но мотив угнетать ее остался, как и распределение «амплуа» - мачеха злая, падчерица добрая («Двенадцать месяцев» С. Маршака).

Четкие нравственные оценки даются в русских сказках практически всем персонажам. Если мельник, например, то связан с нечистой силой, водяным, он-то и мельничное колесо вращает. Кто ж еще? А вот к кузнецу отношение уважительное, и не столько потому, что без него в натуральном хозяйстве (родовая община таким жила) не обойтись, сколько потому, что он в своей «профессиональной деятельности» связан со стихиями огня и железа, которые в понимании древних были священны. Поскольку кузнец управлял огнем и железом, считалось, что он обладал каким-то определенным набором не менее священных знаний, был отчасти «белым», положительным чародеем. Именно к нему обращаются в затруднительных случаях персонажи сказок, то горло волку перековать надо, чтобы голосок, «как у матушки», тоненьким стал («Коза и семеро козлят», то зубы железные ведьме вставить («Терешечка»). Делает, и никто, заметьте, его не осуждает, вероятно, обладатель священных знаний отказать не имеет права.

Мастерство кузнеца создавало не только предметы хозяйственного обихода, но и средства обороны – оружие, доспехи, без которых невозможно было в то жестокое время отстаивать независимость рода, позднее - государства. Обратите внимание, в сказках герой ищет меч - кладенец себе под стать, иногда эти поиски долгие и трудные («Кощей Бессмертный», но стоят того. Объясним, почему. Меч в «каталоге» боевого оружия у всех народов считался номером первым: сражаться им можно было только в ближнем бою, лицом к лицу. Иметь такое оружие могли лишь профессионалы: князья, воеводы, дружинники. Причина не только в опытности воина, но и в немалой стоимости меча. К нему относились бережно, даже трепетно, верили, что сила, заключенная в этом оружии, могла действовать самостоятельно, а значит, спасти владельца в случае смертельной опасности. Рукоять меча украшали золотом, драгоценными камнями и не только для того, чтобы возросла его стоимость, это был дар владельца мечу в знак благодарности или аванса за будущие славные дела. Уважение к этому оружию прошло сквозь века: в современных мультиках автомоты, до зубов вооруженные по последнему слову фантастической «оборонки», в свой «последний и решительный» бросаются с мечами. Вероятно, потому, что выражение «карающий меч» стало идиомой, понятной всем, от мала до велика.

Другое дело - лук, которым можно поразить на расстоянии, его дальнобойность достигала более двухсот метров, все зависело от строения лука, крепости и опытности лучника, (современные спортсмены-лучники «дают» только за 90 метров, вполне можем теперь рассчитать, как далеко пустили стрелы Иван-царевич и его братья в поисках невест («Царевна-лягушка»). Объясним и то, почему Василиса Премудрая, она же царевна-лягушка, на пиру «взмахнула рукавом», и начались колдовские наваждения с озером и лебедями. Оказывается это тоже «дела давно минувших дней». Ранней весной славянские девушки в соответствии с языческими верованиями исполняли ритуальный танец дев – птиц и кликали, призывали, плодородие. Одежда для этого танца шилась с рукавами до земли, которые символизировали крылья птиц. Вот такой ритуальный, колдовской танец и исполняла Василиса Премудрая.

Кстати, на вопрос: «Откуда начать танцевать», и наш современник ответит : «От печки». В ответе дошедшее до нас наитеплейшее отношение предков к единственному когда-то предмету благоустройства. Печка обогревала, сушила, кормила, лечила, освещала, убаюкивала, прятала, давала, так сказать, «полный социальный пакет»… В благодарность и «увековечили» ее в сказках («Гуси-лебеди», «Коза и семеро козлят», «По-Щучьему велению»).

Добавим к сказанному и то, что сказка не только констатировала, но и волшебно предсказывала, Вспомним про ковер-самолет, невероятные скоростные перемещения, которые нас, живущих в XXI веке, не удивляют. Но откуда же они-то знали? А серебряное блюдо, по которому катится яблочко, а в блюде видно, что происходит на далеком расстоянии… Вам ничего не напоминает? Вот и получается, что о сказке, как о секундах, не надо думать «свысока» и соотносить ее только с детством, если только с «детством человечества», как изначальной ступенью развития, становления нации, народа. Именно память об этом «детстве» наряду со своим собственным на генном уровне хранит наше подсознание.

Литература:

1. Афанасьев А, Н, «Древо жизни. Избранные статьи», М. ,1982

2. Афанасьев А. Н. «Поэтические воззрения славян на природу». М. ,1994. Т. 1.

3. Гуревич Ю. Г. «Загадки булатного узора».М. 1985.

4. Семенова М. «Мы - славяне» Азбука-класскика. 2008.

5. Щапов Я. М. «Большая и малая семья на Руси 8 – 12 вв.».Киев. 1972.