Оксана Халеева
Пасхальная сказка «Яичко»
В Великую Пятницу собрались детки в кухню, около печки, в которой шипит, кипит, бьёт белым ключом вода в горшке, а в воде лежат, варятся, красятся, бережно завёрнутые, тщательно закутанные, пасхальные яички.
Я знаю, что моё будет лучше! Ты вот увидишь! – говорит толстенькая, пухленькая, но страшно нервная Маша.
Ну, мы ещё будем посмотреть! – говорит худенький Ваня, брат её.
Публикация «Пасхальная сказка „Яичко“» размещена в разделах
А Петя ничего не говорит. Он просто тут же сидит в кухне. Он думает, что ему стыдно заниматься такими пустяками, как крашенье яиц. Он ведь в четвёртом классе классической гимназии! Однако удержаться от того, чтобы посмотреть, как красятся яйца, он не мог. Искушение это он, впрочем, оправдывал тем, что он здесь в качестве эксперта и решителя, чьё яйцо будет лучше. Маши или Вани?
Ваня не долго задумывался над своим яйцом. Он выпросил у тёти ярких шёлковых лоскутков, надёргал из них шелчинок и, обернув в них яйцо, завертел его в тряпки, обмотал чёрным шёлком и опустил в горшок.
Другое дело было с яйцом Маши. Она хотела похристосоваться этим яйцом с дедом, с милым «дедой», который очень её любит, всегда в каждый праздник дарит ей прекрасные игрушки.
И вот она всё придумывала, как лучше выкрасить яйцо. И наконец порешила спросить у всех, и у горничной Даши, и у выездного Егора, и у прачки Алёны, и у кухарки Степаниды как лучше выкрасить яйцо. Горничная Даша сказала ей, что хорошо красят лоскуточки, и когда тётя дала ей лоскутков, то сама Даша нарезала их мелко - намелко.
Егор – выездной посоветовал красить шафраном.
- Ровно золотые будут яйца – то, - сказал он.
Прачка Алёна посоветовала красить луком.
- Лучными перьями… - сказала она. – И дух такой хороший от воды будет, - сказала она.
Кухарка Степанида научила взять сандалу: синего, красного, всякого…
- Сварить, знаешь, его. И опустить туда яички… а то можно просто обсыпать сверху яичко, обвязать его тряпочками, и так спустить в горшок… Страсть хорошо выходит!
Наконец, тётя посоветовала просто выкрасить берёзовыми листьями. Причём сказала, что получаются хорошенькие зелёные яйца. Маша всё это приняла к сведению и, обложив яйцо лоскуточками, обсыпала сандалом, шафраном, обложила лучными перьями и берёзовыми листьями, обвязала тряпочками и спустила яйцо в горшок.
Ваня сильно потешался над таким методом…
- А ты бы, - говорил он, - ещё и солью посыпала – авось они лучше выкрасятся… или щепочек бы набрала.
А Петя даже сделал пренебрежительную гримасу, которую он всегда делал, если видел что – нибудь бестолковое и несообразное.
Когда варились яйца, то все принимали в них участие и даже Егор – выездной заглянул, как они варятся и осведомился: положили ли шафрану? Но когда вода уже с полчаса варилась, то все отошли и детки остались одни… и чем сильнее варились яйца, чем бурливее кипела вода, тем серьёзнее и сильнее задумывалась Маша. Она даже немножко побледнела.
- Что – то Бог даст! – думала она. Будет ли хорошо яичко моему «деде»!
И вот пришла кухарка Степанида… Заглянула в горшок глазами «сведущего человека», спросила, сколько они варятся, и порешила, что пора их вынимать… Горшок вынули, поставили на стол… и собрались все – даже тётя пришла посмотреть, как выкрасились яйца и чьё яйцо будет лучше.
Кухарка Степанида предварительно положила оба яйца в холодную воду – на самую короткую минутку, - потому что все горели нетерпением посмотреть скорее, как выкрасились яйца. И кухарка Степанида, наконец, начала развертывать их. Яйцо Вани развернули первым: оно было отмечено красной шерстинкой.
Что же было это за яйцо! Просто прелесть. Бледно – серое, сиреневое и по нём шли узоры в тон, жилки синеватые и тёмно – малиновые. Одним словом, это было самое изящное, мраморное яичко… У Маши сердце почти не билось. Руки дрожали в ожидании появления её яичка. Наконец развернули и его. Оно вышло всё тёмно – малиновое, с неправильными угловатыми крапинками, точно порфировое. В некоторых местах, где были приложены чистые берёзовые листочки, так они и отпечатались; но вот какая вышла игра случая, а вы, вероятно, знаете, что нет в целом свете такого прихотника, который мог бы поспорить в этом деле с прихотливым случаем. Как раз на самой середине яичка вышел крест. Небольшой, неправильный крестик, но, тем не менее и Степанида, и Даша, и Алёна, и даже тётя ахнули, когда его увидали, а Алёна даже перекрестилась.
А вышел крестик очень просто. В числе берёзовых листиков Маша, заторопившись, чтобы скорее завернуть яичко, положила целую веточку, с четырьмя листиками. Три листика прилегли так, что один смотрел прямо вверх, а два листика отвернулись от него в две стороны: направо и налево; четвёртый же листик отогнулся, и почти прямёхонько смотрел вниз. Всё это было достаточно криво и неуклюже, но всё остальное дополнялось воображением и крепкой верой… как говорила Алёна, в то, что «Господь умудряет младенцев и руками их кладёт славу свою». И все с каким – то благоговением смотрели на яичко, а горничная Даша, вручая его Маше, даже сказала :
- Смотрите, барышня, не разбейте! Это святое яичко…
Неудивительно после этого, что и сама Маша смотрела на это яичко с благоговейною радостью. Даже Ваня примолк перед этим яичком и конфузливо показывал всем своё простое серое, мраморное яичко…
(В сокращении)
Благодарю за внимание.
