алена коловская
Эссе «Специалист дошкольного образования будущего: ориентиры и ценности»
«Для воспитания ребенка требуется более проникновенное мышление, более глубокая мудрость, чем для управления государством».
Уильям Чэннинг.
В повседневной и бесконечной работе воспитателя остается не так много сил и времени (вернее, совсем не остается, чтобы определить не для других – для себя – основные «маяки», ориентиры педагогической деятельности, а тем более философствовать. Итак. Каковы же они, «источники и составные части», ориентиры и ценности моей педагогической философии? Взяв на вооружение крылатую фразу Антона Павловича Чехова о родстве краткости и таланта, после долгих размышлений попробую сформулировать сверхкратко:
Публикация «Эссе „Специалист дошкольного образования будущего: ориентиры и ценности“» размещена в разделах
Дети – воспитанник – личность, которая совершенствуется путем возникновения на каждой ступени новых качеств.
Отношение к детям – уважительное, признаю полноценными субъектами образовательных отношений.
Отношение к педагогической деятельности – занимаюсь любимым делом (и увлечена) – креативна, компетентна.
Отношение к «рабочему месту» и «инструментам» (педагогическим технологиям) – люблю инновации.
Мое педагогическое кредо: «Детство – каждодневное открытие мира».
А где душа и безмерная любовь к детям? И кто же это воспитатель? Каким направлениям следовать в современном, высокотехничном обществе? Каков его профессиональный портрет?
Задумывалась ли я когда–либо над этим, работая уже более 20 лет в должности воспитателя. Знаю, несомненно, одно, портрет должен получиться ярким. Так как это представители одной из ярких профессий. Им повезло сохранить в себе беззаботность детства, они умеют видеть яркие краски, у них есть возможность поделиться знаниями.
Воспитатель – очень благородная, нужная профессия, которая во все времена является залогом будущего, олицетворения служения людям, человек, питающий душу, сердце ребенка, его сознание, способствующий росту человеческих качеств, формирующих внутренний мир человека.
Важная задача стоит передо мной: родители доверили мне самое ценное, что у них есть; смогу ли я в эти хрупкие создания вложить душу, пропитать их добром, красотой и благородством?
21 век - это век развития новых технологий, совершенствования новых требований и стандартов, а значит и я, как современный воспитатель, должна идти вперед, совершенствовать свое мастерство, используя достижения педагогической науки.
Моя миссия заключается в том, чтобы воспитать творческую, коммуникабельную личность. В детском саду я стараюсь создавать условия для реализации индивидуальных способностей каждого ребенка. Я считаю, что нет единого подхода к детям, все они такие разные.
Назвать легкой работу воспитателя нельзя. Это кропотливый ежедневный труд, но я точно знаю, что сделала правильный выбор. Счастливые лица и улыбки моих детишек, благодарность родителей – подтверждение тому. Я стараюсь с пониманием относиться к словам и поступкам каждого ребенка, осуществляя индивидуальный подход. Важно найти для каждого именно то слово, в котором он сейчас нуждается.
В своей деятельности использую различные методы и формы, использую здоровьесберегающие технологии, технологии проектного обучения. В нашей работе невозможно стоять на одном месте, поэтому я стараюсь повышать свой профессионализм, посещая курсы повышения квалификации, семинары – практикумы. Нахожусь в постоянном поиске и не даю себе останавливаться на достигнутом. Во всём хочется дойти до самой сути, совершать открытия и схватывать нить событий. Так продолжалось много лет… Но однажды…
Однажды со мной произошла такая история.
Был обычный вечер, обычный закат, дремавший на моем подоконнике, и обычный гвоздь на стене, который уже не выдерживал груза, свешенных на него проблем. Однако какой-то необычной была тяжесть в душе, она рвала струны и никак не хотела выводить мелодию по нотам. Мысли роились, и я отчаянно пыталась понять, что же сделало мои руки свинцовыми, а душу – тяжелой?
Глаза того мальчика, в которых было столько тоски? Или новые реформы в системе образования? Или нарушение педагогической этики коллег?
Или разговор с родительницей, напоминавший игру «в одни ворота»?
Или накопилось то самое отчаяние, и я перестала верить в то, во что верила до сих пор и так сильно любила? Ох, сколько же было этих «или»! Нет, похоже, бесполезно было настраивать душу самой, требовался хороший мастер. И я вспомнила про ту Педагогику, в которую верила, которая любую нескладную педагогическую мелодию делала слаженной и гармоничной.
И я отправилась к ней - к той, на кого всегда хотела быть похожей.
Меня встретила странная женщина непонятного возраста. Это была Педагогика…Она стояла на коленях, собирая «ошметки» грязи с пола. Губы были плотно сжаты, лицо напоминало маску. Новое платье было явно не по фигуре, и она чувствовала себя в нем неловко. Плечи, опущенные под невидимой тяжестью, делали ее силуэт похожим на знак вопроса. Мельком взглянув на меня, она снова принялась за свою работу.
«Почему, - спросила я, - почему все так! Откуда эта боль! Она рвет мою душу на части! Как можно научить верить других, если сама уже ни во что не веришь?»
Педагогика остановилась на мгновение, точно услышала что-то очень знакомое и родное, но, согнувшись еще ниже, принялась тщетно отмывать грязь.
"Вот, посмотри. - и я протянула ей свою расстроенную душу. - Мой инструмент не звучит как прежде. Я - плохой настройщик!»
Я рванула одну струну, потом другую, и с них посыпались ноты.
«СИ!» - взвизгнула боль от новых реформ и упала к ногам.
«РЕ-РЕ-РЕ!» - завыла боль от нарушения педагогической этики.
«МИ - ЛЯ, МИ – ЛЯ!» - застучало родительское безразличие и холодность к нашим детям, которое, к сожалению, невозможно было измерить этими двумя милями.
«СОЛЬ – СОЛЬ!» - тяжко отозвалась боль от черствости и жестокосердия педагогов, разучившихся «слышать и разговаривать душами», а отчаяние ей вторило: «ДО-да-да».
Молча, слушала меня Педагогика, только губы сжимала крепче. Оставив свою работу, она взяла меня за руку и подвела к старой дощатой двери, обитой кожей и напоминавшей одну половинку чехла от греческой лютни или русских гуслей. Педагогика посмотрела мне в глаза и тихо сказала:
«Я тебе покажу, где рождается боль
От реформ, что ложатся на раны как соль,
От программ нерадивых и от душ ледяных
Тех, что делят всех вас на «своих» и «чужих».
В Душу дверь открывай.
Не подходят ключи? Что ж, открою своими, только ты не топчи.»
Дверь со скрипом открылась, и я увидела длинные узкие коридоры, напоминавшие лабиринты. Педагогика твердо шагнула вперед и повела меня вдоль по коридорам, увешанным «живыми» картинами. Она кивнула на оконный проем:«Здесь сквозь призму веков я смотрела на время…
Здесь на конус любви все поступки.
Тут - бремя.» Она указала на стену, исписанную до такой степени, что не осталось ни одного пустого кирпичика. Однако по периметру всей стены зияли большие и маленькие уродливые дыры - пробелы в системе образования. А педагогика продолжала: «Здесь надежды живут, Радости от стараний.»
Новые портреты, не тронутые временем и еще пахнущие типографской краской, светились в золоченых рамках. Это были портреты педагогов-новаторов. «Ну а тут - ностальгия из воспоминаний.» Педагогика с тоской указала мне на стену. И я увидела вереницы портретов выдающихся Мастеров. Она скупо улыбнулась портрету Яна Коменского и смахнула паутину со стены.
Длинные коридоры вели нас все дальше и дальше, пока мы не вышли в странный зал с руинами, обломками стен и грудами камней. Ветер выл так, что душа трепетала от страха. Было пустынно и холодно. Я поежилась. Педагогика остановилась и крепко сжала мою руку. Я со страхом взглянула на нее: откуда-то на лице прорезались паутины морщин, а глаза наполнились тихой тоской и болью.
«Дай ладонь мне свою. Здесь душевный мой крик! Ты заблудишься, если плохой проводник.
В лабиринтах души здесь разрушены стены, ЗДЕСЬ рождается боль и уходит по венам. От нее миг в глазах превращается в вечность, Линией на ладони ТУТ стала беспечность.»
И я увидела те педагогические ошибки, которые допускаем мы, педагоги. Эти ошибки кирпичик к кирпичику складывали стену в душе ребенка, из-за которой уже ничего не было ни видно, ни слышно. Сломанные судьбы, исковерканные и потерянные души. Их было много, очень много. А сколько здесь было боли! Кажется, что ни одна душа не выдержала бы всего этого.
Педагогика молчала, опустив голову, она не спешила уходить.
Только теперь я поняла, что даже вой ветра, гуляющий по залу, напоминал печальную, тоскливую музыку. Даже здесь, где, казалось бы, не могло быть никакой гармонии, был странный печальный порядок. На развалинах виднелись острые и едкие слова - нарушения педагогической этики. Педагогика вздохнула:
«Те слова, что сказали. Больно врезались в душу. А за что наказали? За что все разрушили? ЗДЕСЬ – не будет тепла, ЗДЕСЬ - душевная стужа! Неуместны слова, оправданий не нужно. Как же холодно ЗДЕСЬ. Растоптали беспечно.
Ты отсюда уйдешь, ну а я ЗДЕСЬ – навечно!»
Она натянула струны моей души на растрепанный инструмент и протянула его мне. «Ля-ля-ля!» - запела струна, которая и без камертона была настроена идеально. Я пробежала пальцами по ладам: «В твор-чес-тве толь-ко гар-мо-ни-я есть».
Столько боли, смешанной с надеждой, я увидела в ее глазах, уже разучившихся «метать молнии» и плакать, что мне невольно стало стыдно за те проблемы, с которыми я сама пришла к ней. Ведь если музыка способна звучать там, где можно только выть, значит не все еще потеряно! Я еще многое могла бы рассказать вам, но лучше вы загляните к ней в душу сами! Она обязательно поймет и поможет вам так же, как помогла когда-то и мне!
Воспитатель будущего, это в первую очередь волшебник, способный совершить чудо – воспитать человека! Вот он рецепт волшебного зелья, которое помогает творить волшебство: 4 унции доброты; 2 грамма терпения; фунт активности; 2 грамма юмора; 10 карат эрудиции; несколько капель организованности; смесь из сострадания, понимания и милосердия; такт длиною в 2 мили; чистой воды импровизация; полёт творчества.
Замешанные в таких пропорциях «ингредиенты» помогут воспитать жизнерадостных и активных детей. Я часто думаю о том, что бы я делала без этих маленьких шалунишек, без их горящих глаз, без ста вопросов «почему». Наверное, не случайно так распорядилась судьба и привела меня в это волшебное заведение. Теперь это мой дом, в котором меня ждут, любят, ценят, в который я спешу с интересными идеями и хорошим настроением.
Я стараюсь быть для детей другом, к каждому найти свой подход, понять индивидуальность каждого, чтобы не только дать им новые знания о жизни, но и воспитать положительное отношение к окружающему их миру, к самому себе.
На земле каждый день рождается много людей, но лишь единицы становятся знаменитыми. Возможно, мне не суждено совершить подвиг, стать всемирно известной, сделать великое открытие. Мне важнее то, что люди доверили мне самое дорогое, что у них есть – своих детей, которые вырастут и непременно внесут свой посильный вклад на благо нашей матушки Родины, а кто – то из них может быть станет знаменитым и даже совершит подвиг. А я буду знать, что в этом есть и моя заслуга, так как я вложила в каждого своего воспитанника свой труд, частичку своей души и сердца.
Вот такой получается специалист будущего, вот такие ориентиры и ценности, вот такая получается педагогическая философия, состоящая из сплошных жизненных вопросов и маленьких чудес. Вырастить человека в полном смысле слова – это значит, совершить чудо, а такие чудеса совершаются ежедневно, ежечасно, ежеминутно обыкновенными людьми…
Это люди с открытым сердцем, способные любить и с широкой душой. Потому что многие девчонки и мальчишки дарят им частицу своего детства. Оставляя им на память свои имена, объятия маленьких теплых ручонок, капельки слез. Отзвуки звонкого детского смеха. Именно эти чуткие и отзывчивые педагоги хранят в своем сердце первые игры, сыгранные с воспитанниками, первые прочитанные вместе сказки, первые рисунки и утренники, и именно они владеют искусством воспитания. И кто то, наверное, возразит, что это не искусство, а целая наука. И будет прав!
