Наталья Попова
Презентация «Пушкинианы» Надежды Рушевой
"Я увидела их ясно-ясно. "
Есть ценности, которым нет цены:
Клочок бумаги с пушкинским рисунком. (Майя Борисова)
В продолжение темы о Дне памяти А. С. Пушкина сегодня я предлагаю вашему вниманию презентацию рисунков Надежды Рушевой, талантливого советского художника-графика. Родилась Надя в середине прошлого века и прожила ни много, ни мало – 17 лет! Всего 17 лет. Но её художественное наследие исчисляется десятками сотен рисунков. И сегодня мы обратимся только к рисункам, посвящённым великому поэту, А. С. Пушкину.
Публикация «Презентация „Пушкинианы“ Надежды Рушевой» размещена в разделах
Несколько слов о самой Наде. Она родилась в артистической и очень дружной семье, отец её был художником, а мать – первой тувинской балериной. В этой семье никогда не работали ради денег – только для искусства. Девочка с детства росла в атмосфере сказок, мифов, легенд и поэзии. Очень рано увлеклась поэзией Пушкина и стала рисовать, рисовать, рисовать. Сама Надя рассказывала, что когда папа читал Пушкина, она тут же рисовала образы. рисовала то, что чувствовала. Её иллюстраций «к самому родному поэту» (Пушкину) около трёхсот штук!
И нельзя не упомянуть о весьма символичном событии её детства. Ей было 12 лет, когда 90-летний писатель-публицист (ещё его иногда называли"загадочным пушкинистом") А. И. Гессен заказал ей иллюстрации к своим «пушкинистским штудиям». Союз двух величин – двенадцати и девяноста лет! Он увидел родство в рисунках Нади с набросками самого Пушкина, и вопрос для него был решён.
Исследователи работ Нади в один голос говорят о необычности и оригинальности творческого почерка, ей одной присущей линии рисунка, абсолютно точной, строгой, летящей, свойственной сформировавшемуся художнику! И надо сказать, что Надя никогда не пользовалась ластиком! Никогда ничего не правила. По её рассказам, рисунок как бы проявлялся на листе бумаги, как водяные знаки, и она только давала ему жизнь!
Внешне же она не обращала на себя внимания никак – тихий, скромный «очкарик», скорее – гадкий утёнок, с очень покладистым характером, но невероятно живым умом, в котором была сокрыта огромная возможность творческого роста, как говорили о ней её учителя. При кажущейся лёгкости, флёре её нежной улыбки, в ней всегда проглядывала некая грусть, трагичность, светлая печаль истинного художника. Это настораживало и вызывало порой непонимание. Обыденности нужна ясность! Зачем этой девочке вечная, щемящая нота грусти? Какая тайна ей была открыта? Почему у юного Пушкина лоб хмурен? Какие мысли его одолевают? Эти вопросы мучили не только маститых художников, но и посетителей её многочисленных выставок. Кроме восторженных откликов в книгах отзывов было и много вопросов к ней о смысле её Дара. Публика была даже напугана её высказываниями и глубокими размышлениями в тех редких интервью, что Надя успела дать.
Однажды, после посещения пушкинского дома-музея на Мойке, 12, отец Нади вспоминал, как смотритель музея позволил ей сесть на пуфик, чтобы Наде было удобней рисовать, и на глазах свидетелей появился рисунок: Наталья Николаевна, сидя на этом же пуфике перед зеркалом, собирается на бал, а Александр Сергеевич, подавленный, пробует её уговорить отказаться от приглашения:
Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит -
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём
Предполагаем жить… И глядь - как раз - умрём.
Это было мгновение прозрения и на вопрос встревоженного отца об усталости, Надя ответила: «Нисколечко! Просто я увидела их ясно-ясно за сокровенной беседой… Мне оставалось лишь обвести фломастером…".
В скромной однокомнатной квартирке своего часа и издателя дожидается беловая рукопись воспоминаний о Наде, десятки сотен её рисунков.
Выставки организовывать некому. Издатель всё не находится. Надя выполнила какую-то мистическую миссию и только после этого покинула этот мир.
Будем благодарны судьбе за то, что нам дарована возможность прикоснуться к этому чуду и сохранить его в своём сердце! Давайте же разделим восхищение от встречи с ним с нашими воспитанниками, пусть они хранят и несут его дальше, нашим потомкам!
