Татьяна Роднева
Психолого-педагогический взгляд на детский рисунок
▼ Скачать + Заказать документы
Психолого- педагогический взгляд на детский рисунок
Рисуночная деятельность детей издавна привлекала внимание исследователей как возможный метод изучения внутреннего состояния маленького человека, его способности отражать картину мира, мир своих переживаний. В Германии изучение детского рисунка идет в русле биогенетической теории (анализ зарождения и формирования образа в детском рисунке и перевод его в анализ возникновения и развития художественного творчества ребенка, идущего по определенной аналогии с развитием мирового искусства). Применение рисуночных техник для исследования личности ребенка имеет важное значение. Оно получило широкое распространение как у нас в стране, так и за рубежом. Мощный толчок в развитии исследований детских рисунков дали работы Ж. Пиаже. Детский рисунок рассматривается в них как особый вид подражания, развивающийся по общим законам подражания и выражающий особенности умственных образов, индивидуальных символов, складывающихся у ребенка. Согласно Ж. Пиаже, в процессе развития рисования у ребенка взамен смутно похожего символа возникает адекватный предмету образ, который представляет собой частный случай этого символа. Символическая игра постепенно переходит в конструирование макета, как можно более точно соответствующего предмету. В развитии символа автор усматривает двоякую тенденцию: с одной стороны, в своем развитии символ все более приближается к адекватному отражению, с другой – символ есть ступень развития «знакового сознания», которая подготавливает высшие формы знаков – условные знаки. По мнению Ж. Пиаже, индивидуальные символы возникают раньше условных (языковых) знаков. При этом социальный фактор хотя и влияет на это развитие, но не является решающим. Знаки делятся по происхождению на два вида: социальные знаки и индивидуальные символы. Принципиально другим задаткам «знакового сознания» являются «сигналы» (обозначения предмета посредством его части или свойства). Ж. Пиаже разделяет знаки и символы следующим образом. Значение знаков – общее для всей социальной среды, в которой растет ребенок; они условны и не имеют, за редким исключением, никакого свойства с тем, что ими обозначается. Самые распространенные знаки – слова. Символы – это более личные, частные, некодированные обозначения, имеющие определенное подобие с содержанием, которое они замещают. В эту группу включены фантастические символы, обозначения образы и др. Пиаже подчеркивает связь развития рисования с развитием символической функцией, вкладывая в это понятие примерно способность к различию обозначаемого и обозначающего. В этой концепции детское рисование выступает как одно из проявлений образно-символического мышления ребенка, как внешнее воплощение символов, образовавшихся путем интериоризации подражательных действий, носящих сугубо личный, индивидуальный характер. Исследователи детского рисунка подчеркивают, что рисунок является своего рода рассказом о том, что в нем изображается, и, по существу, не отличается от словесного рассказа.
Публикация «Психолого-педагогический взгляд на детский рисунок» размещена в разделах
Первая стадия часто именуемая стадией марания. Первые пробы рисования – это настоящее «марание», «каракули», дитя «играет» карандашом по бумаге, выводит какие-то линии, и это его радует. Ребенка привлекает здесь, в сущности, то же, что составляет основу радости самого высокого и зрелого творчества, из движений карандашом что-то выходит, объектируется, созидается. Создание линии – без «рисунка» в хаосе и нагромождение – волнует и влечет к себе дитя: здесь закладываются, оформляются основы творческой психологии, ибо суть и ценность всякого творчества – в переходе за грань «переживаний», в создании объективного, как бы отделяющегося от творца, бытие, всем доступного, для всех открытого. Линии еще не становятся материалом для «изображения», изобразительная сила и функция линий еще не предчувствуются, но, так, же как первые пробы пения, извлечения звуков из инструмента, эти каракули радуют появлением нового бытия, отделяющегося от ребенка, застывающего, приобретающего таинственную самостоятельность. Творить бытие, вызывать его к жизни, накапливая, нагромождая линии одну за другой, - вот что влечет к себе ребенка на этой стадии. Стадия марания — это стадия, лишенных смысла штрихов. Ими ребенок еще не пытается выражать что-либо определенное, ни только результат подражания тем действиям, которые он видит у взрослых. Он хочет сам водить карандашом по бумаге, как это делают взрослые. Он испытывает большое удовольствие и удовлетворение от того, что чувствует себя появления каких-то линий на бумаге. Правда, карандаш еще не слушается его, ведет за собой руку часто совсем не туда, куда ему хочется. Но все, же его рука оставляет после себя реальный, наглядный след. И это является для него предметом большой гордости.
Затем наступает вторая стадия – стадия примитивных изображений, - когда случайная удача «привязывает» ребенка к чему-то такому, что очень похоже на образ, на изображение чего-то или кого-то, на предмет или человека. Тайное изображение долго не дается ребенку. Овладение графическими формами происходит медленно, гораздо сложнее и запутаннее, чем развитие словесного творчества. Сначала эти штрихи идут более или менее в одном направлении, но по мере того, как рука приобретает большую уверенность, они понемногу меняют его, перекрещиваются друг с другом, принимают форму ломанных или закругленных линий. В силу этого из их хаотической массы получаются иногда такие случайные сочетания, которые напоминают ребенку какие-либо реальные предмет, ребенок определенно стремится выразить на бумаге какой-то образ, но его силы еще настолько не достаточно, что посторонний наблюдатель не в состоянии без помощи самого «художника» определить смысл нарисованного. Кошка изображается длинной, лишь относительно прямой линией, пересеченной множеством других, коротких. Дом бывает представлен несколькими неодинаковыми «квадратами», расположенными рядом друг с другом. Первые каракули ребенка относятся не к области изображения, а скорее к области представления. Другими словами, они являются волнующий попыткой осуществления чего-то видимого, чего еще не было прежде. Это заинтересованность в зрительно воспринимаемом продукте ради самого этого продукта, первые зачатки которой можно обнаружить в действиях шимпанзе, когда они пытаются раскрасить свою клетку комьями белой глины, остается жить во всех видах искусства. Ранние рисунки детей не обнаруживают ни ожидаемых деталей, ни перспективных деформаций. Почему дети рисуют таким образом? По мнению ряда авторов, они просто технически не могут воспроизвести то, что они воспринимают. Их глаза и руки еще не имеют определенного навыка нанесения карандашом и кистью правильных линий. И действительно, многие рисунки детей свидетельствуют о несовершенном моторном контроле. Иногда их линии имеют странные зигзагообразные формы и совсем не совпадают в тех местах, где им, казалось бы, положено встретиться. Таким образом, от стадии марания ребенок переходит к стадии примитивных изображений. У ребенка появляется умение рисовать некоторые формы: не ровные круги, нечто похожее на многоугольники, углы, отрезки линий.
Приблизительно с четвертого – пятого года жизни ребенок вступает в третью стадию – стадию схематических изображений. Лишь постепенно совершается переход к профилю. При этом ребенок не продолжительное время задерживается на промежуточной ступени: только часть фигуры рисуется боком, а остальное прибывает в том же положении – лицом к наблюдателю. В некоторых случаях эта «деятельность» приводит к удвоению отдельных органов – носа, рта и т. д. «Правильные» профили обнаруживают опять-таки новую особенность: на них отмечаются и те части тела, которые в действительности в профиль не видны; к их числу особенно часто относятся закрываемая туловищем рука. При построении всех этих схем ребенок обычно совершенно не соблюдает действительных пропорций человеческой фигуры. Изображаемые люди в большинстве случаев оказываются «головастиками». Туловище сравнительно редко имеет редко имеет большие размеры, там же, где его длинно, наоборот, несоразмерно велика, оно изображается в виде весьма узкой полоске, очень часто перечерченной горизонтальными штрихами. Такую же схематичность можно увидеть и при изображении деревьев, домов, паровоза и т. д. Несмотря на чрезвычайное несовершенство своих рисунков, ребенок смело берется за передачу на бумаге наиболее трудных предметов: излюбленными темами его «художества» являются люди и животные. Из простых по своей форме объектов он останавливается почти исключительно на домах. Такие вещи, как чашка, стакан, шкаф, стол, цветок, даже дерево, сравнительно редко являются источником его вдохновения, вернее сказать, он рисует их только тогда, когда они так или иначе связаны с любимыми темами. В своем отборе ребенок, следовательно, руководствуется не простотой предмета, а тем элементом, который в это время вызывает у него наибольший интерес, - движением, динамичностью. Даже дом, нечто, безусловно, статичное, наделяется некоторым динамичным признаком: из его трубы всегда валит дым. Л. С. Выготский утверждает, что детский рисунок – это своеобразная «графическая речь» и раннюю, мнемотехническую, стадию этой «речи» можно считать предвестницей будущего письма. Но при этом он указывает, что такая «речь» - символы первого порядка, непосредственно обозначающие предметы или действия. Ребенок на этой ступени не доходит до символов второго порядка, создающих письменные знаки для устных символов-слов.
Дальнейшая, четвертая стадия – это стадия правдоподобных изображений. Она характеризуется постепенным отказом от схемы и попытками воспроизвести действительный вид предметов. Конечно, все это достигается не сразу. Поэтому нам, вначале приходится встречаться с промежуточной инстанцией, на которой часть рисунка передается почти схематически. В соответствии с переменами в изображении человека меняются и рисунки животных, домов и т. п. Наряду с этим происходит значительное тематическое обогащение рисунков : появляются пейзажи, деревни, целые поезда, идущие по рельсам и т. д. Нужно специально отметить, что на данной стадии изобразительной деятельности дети еще не исправляют ошибки в своих рисунках или делают это очень редко. Самый обычный способ исправления для данного возраста – прекращение начального рисунка и переход к новому изображению на новом листе бумаги. В свободных рисунках дети очень легко используют быстро возникающие ассоциации. Ребенка увлекает процесс рисования в большей степени, чем выполнение определенной задачи изображения.
На стадии правильных изображений мы встречаемся с рисунками различной степени совершенства. Часто это зависит не от неравенства индивидуальных способностей каждого «художника», а имеет в своей основе какую-либо общую закономерность. Вместе с тем сейчас «изображение» в значительной мере теряет свою «детскость» - особенности, которые свойственны именно детскому рисунку.
Таким образом, имея представления о развитии детского рисунка, педагог сможет сделать объективный вывод об индивидуальных и возрастных особенностях ребенка, о его потенциале и уровне развития. А это, в свою очередь, поможет определить перспективы работы с конкретным воспитанником или группой детей, выбрать наиболее подходящие методы и приемы работы.
