Людмила Сапегина
Психологические координаты сказки
Сказка – это удивительный жанр. Русский философ Ильин сказал : «Сказка – это сон, приснившийся нации». Действительно, в сновидениях иногда люди видят сюжеты, похо-жие на фрагменты сказок или на какие-то древние ритуалы. Исследователи фольклора считают, что знакомые нам с детства сюжеты волшебных сказок действительно имеют от-ношение к древнейшим обрядам и ритуалам. А природа этих древних ритуалов связана с глубинными механизмами формирования символического поведения и образного мыш-ления. Сказки, как и сновидения, в некотором смысле обращаются непосредственно к ме-ханизмам бессознательного. В этом их большая сила. И в то же время это выразительные, художественные тексты, которые доставляют при чтении эстетическое удовольствие.
Публикация «Психологические координаты сказки» размещена в разделах
Сюжеты волшебных сказок странны с точки зрения рационального сознания. Действие их происходит в особом пространстве — «в некотором царстве, в некотором государ-стве.» и закономерности их невозможны в привычном мире — в них животные разгова-ривают, Баба-Яга пытается съесть мальчика, героя можно сварить в котле — и после это-го он остается жив. И это рассказывается как ПОДЛИННАЯ история, а не как сравнение или метафора. То есть существует мир, который функционирует по таким правилам. От-части это может быть понято как правила функционирования образных структур бессо-знательного, либо проявления архетипического плана, но такое объяснение всегда оказы-вается недостаточным и остается некоторая тайна.
То, что образы сказок обращаются одновременно к двум уровням — к уровню созна-ния и к уровню подсознательного, причем область бессознательного представлена в большей степени, требует интуитивного чувства формы или точного знания структуры сюжета сказки при использовании ее в психокоррекционной работе.
С помощью удачной метафоры можно быстро найти способ коррекции эмоционально-го состояния или подсказать содержательный выход из трудной ситуации. Но при небла-гоприятном стечении обстоятельств парадоксальное или противоречивое сочетание со-знаваемых и неосознаваемых смыслов текста сказки может быть источником серьезной психической травмы или как минимум замешательства у клиента Двойственная природа образов и сюжетов сказок (рациональная и архаическая, относящаяся к сфере действия мифологического сознания) требует определенных стратегий при выборе сюжета и спосо-бе использования этого сюжета.
Психологические координаты смыслового пространства сказки
Тема — то, о чем сюжет, на чем строится интрига действия; толкуется как значимая сфера жизни испытуемого. Например, очевидно различную заинтересованность отражают такие темы как путешествия, семейные сцены, поиск друзей, таинственные превращения, испол-нение желаний и т. д. К особым темам (по аналогии с ТАТ) можно отнести одиночество, суицид, наркотизацию, сильные конфликты (тяжелые войны, смерть близких, бессмыс-ленность жизни, избыточная эйфория и прочие.
Персонажи — круг основных действующих лиц, их характеристики. В зависимости от цели исследования могут толковаться либо как значимые лица из окружения ребенка или взрослого, либо как персонификации его внутренних устремлений, как субличности, со-трудничающие в деле достижения жизненных целей или конкурирующие за право дикто-вать поведение.
Герой — персонаж, с которым идентифицируется рассказчик или участники совместной работы над сказкой. Выявляются особенности образа Я, самосознания, отношение к себе и прочие важные характеристики.
Отношения между персонажами и героем — типы взаимоотношений, к которым можно их отнести: соперничество или сотрудничество, забота, помощь, жертва и преследова-тель, совместное обогащение, интеллектуальная борьба. Толкуются либо как преоблада-ющие в жизни рассказчика виды (типы) отношений со значимыми людьми, либо как же-лаемые образцы отношений — в зависимости от контекста и других дополнительных при-знаков.
Типичные события — то, что составляет основную фабулу сказки : преследования, поиск кладов, создание лучших условий жизни, исцеление, поиск лучшей жизни и пр. Толкуют-ся подобно отношениям и теме.
Трудности (проблемы, затруднения) — типичные (наиболее частые, важные (эмоцио-нально нагруженные) проблемы, с которыми сталкивается испытуемый. Мы стремимся понять, откуда, от кого и какие именно проблемы приходят, для кого именно создаются трудности.
Типичные средства совладания с возникающими трудностями (уход/нападение, об-ман/открытость, контроль себя/управление другим, борьба/договор и проч.)
Недостающие ресурсы — то чего не хватает для снятия трудностей, решения проблем: их качество (смелость, честность, активность, сила, выносливость, желание, ответствен-ность, друзья, ум, покровители, технические средства связи, красота, средства передви-жения., количество, степень дефицита по каждому и в совокупности. Толкуются как ре-ально недостающие в жизни клиента ресурсы — то ли внутренние (личные качества и способности, то ли внешние (физические или социальные условия, жизненные опоры).
Имеющиеся ресурсы: их качество, доступность, мощность. Главное — выяснить, насколько на них можно опираться в дальнейшей работе. Возможно, какие-то ресурсы еще требуют своего дополнительного развития.
В принципе, перечень средств анализа может быть продолжен. Например, могут обра-тить на себя внимание способы введения персонажей или пути доступа к ресурсам, сме-на героев (и идентификации) и прочее. Но, как правило, эти детали возникают как вариа-ции в рамках указанных переменных. Используемые средства анализа сказки — это изме-рения субъективного семантического пространства ее автора.
Диагностические возможности сказки
Обозначим основные переменные, по которым может быть оценена сказка как диагно-стический инструмент, и этим подведем итог “диагностической” части нашего разговора.
Трудозатраты. Процедура, как правило, необременительна ни для клиента, ни для психолога, она проста и кратка.
Гибкость процедуры. Достоинство сказки в том, что процедура может гибко пере-страиваться в зависимости от задач. Мы различаем четыре возможных варианта диагно-стической процедуры:
а) рассказываем заготовленную (стандартную) сказку — “считываем” спонтанные ре-акции испытуемого;
б) начинаем сочинять сказку или даем стандартную заготовку ее начала, создаем те-стовую ситуацию — просим испытуемого продолжить, или ответить на специальный во-прос: “Что было дальше?”, “Что подумал (почувствовал) медвежонок. ”, “Как ты ду-маешь, выпил ли он воду?” и пр. (по Б. Шелби);
в) просим испытуемого сочинить сказку (наиболее неопределенный проективный вари-ант);
г) просим рассказать испытуемого любимую сказку — толкуем в парадигме Э. Берна.
Экологичность. Сказкой трудно навредить. Естественность процесса сочинения, при-влекательность сказок вообще дает огромный запас экологической прочности. Только слишком грубое или прямолинейное толкование может оказать травмирующее воздей-ствие на клиента — но это уже претензия не к сказке, а к такту и квалификации психоло-га.
Универсальность. В отличие от других близких по идеологии методик (например, ТАТ, сказка выгодно отличается в том, что способна естественным образом превращать-ся в коррекционную технику. Для этого она имеет все необходимые свойства: позволяет задавать любую степень отстранения от наличной жизненной ситуации, возможность произвольно локализовать место действия, создавать любые ситуации, и любые нелогич-ные переходы (при этом реализуется логика смысловых связей, подвергать клиента лю-бым мыслимым испытаниям, распаковывать любые ресурсы, в любом их количестве и сочетании и пр.
Некоторые ограничения сказки обнаруживаются в том, что а) нет разработанных стан-дартов по “специальным” темам, поэтому толковать приходится по аналогии с ТАТ или с опорой на профессиональную интуицию; б) иногда бывает сложно собрать необходимое количество вербального материала (просить, скажем, третий раз сочинить “еще одну сказку” не вполне естественно).
