Анастасия Батурина
Адаптированные отрывки из книги «Блокада Ленинграда. Народная книга памяти» для чтения детям старшего дошкольного возраста
▼ Скачать + Заказать документы
Адаптированные отрывки из книги «Блокада Ленинграда. Народная книга памяти» для чтения детям старшего дошкольного возраста
27 января - особая дата в истории нашей страны. 74 года назад, 27 января 1944 года
была снята блокада Ленинграда, которая продолжалась 900 долгих дней и ночей. Оборона города на Неве стала символом беспримерного мужества и силы духа советского народа.
Публикация «Адаптированные отрывки из книги „Блокада Ленинграда, Народная книга памяти“ для чтения детям старшего дошкольного возраста» размещена в разделах
- Блокада Ленинграда
- Книга Памяти
- Старшая группа
- Темочки
- Конкурс для воспитателей и педагогов «Лучшая методическая разработка» январь 2018
Очень важно помнить историю своей Родины – особенно ее печальные и знаковые страницы. Это воспитывает дух патриотизма.
Патриотическое чувство не возникает само по себе. Это результат длительного целенаправленного систематического воспитательного воздействия на человека, начиная с самого детства.
Уважаемые коллеги, предлагаю вашему вниманию отрывки из книги «Блокада Ленинграда. Народная книга памяти», адаптированные для чтения старшим дошкольникам.
Предварительная работа:
- Чтение художественной литературы.
- Беседы о ВОВ.
- Работа с родителями «Мои прадедушки и прабабушки во время ВОВ».
Цель: воспитание чувства патриотизма.
Задачи:
1. Вызвать интерес к истории Великой Отечественной войны, к подвигу людей блокадного Ленинграда.
2. Обогащать и развивать словарный запас детей, раскрыть понятия «блокада», «норма хлеба», «воздушная тревога», «печка-буржуйка», «госпиталь», «фашизм».
3. Воспитать чувство гордости за свою страну.
Аспенников Александр Тихонович
Мы хвастались – у кого какой осколок
Когда началась война, мне было 8 лет, я должен был идти в первый класс. Я не сразу понял, что произошло, – были бомбежки, воздушные тревоги, но мне, восьмилетнему, казалось, что это не страшно. Мы, ребята, бегали, собирали осколки, хвастались между собой, у кого какой осколок.
Потом началась блокада. Мать ходила, искала где что поесть. Доставала детскую присыпку, пекла ее на сковородке. Брали горчицу, заливали ее водой, через несколько дней горечь сходила, и из нее тоже пекли лепешки.
Я уже не мог ходить, лежал на кровати. Над кроватью на гвоздике висело пальто. Когда приходила мать и давала мне кусочек хлеба, я клал его в карман пальто и по крошечке доставал и ел. Сестренка была помоложе и более пухленькая, она еще бегала. Голод я уже не очень хорошо помню, все притупилось.
Наш сосед работал на военном заводе, семью он отправил в эвакуацию. Помню, что он разводил и ел резиновый клей. Потом тоже умер.
Александрова Маргарита Борисовна
Помню постоянный голод и бомбежки
В блокаду я ходила в детский сад на. Там же работала моя мама. Помню, как в сад поступил умирающий от голода младенец. Чтобы его спасти, мы заворачивали в марлю кусочек хлеба, получалась соска, и так кормили его. Выкормили, ребенок выжил.
Баранов Юрий Леонидович
Я помню, как это выглядело, – живые скелеты
Когда началась война, мне было пять лет.
Помню, когда мы приехали в Ленинград, я помогал матушке клеить на окна бумажные кресты для того, чтобы при взрывах стекла не вылетали. Окна также зашторивали, чтобы не проходило ни лучика света. Когда включалась сирена, сообщавшая о начале воздушной тревоги, мы бежали в подвал, где пережидали налеты. Электричества и отопления не было. В квартире топили печку и камин. Мы заготавливали дрова, и я таскал эти полешки из подвала, где они хранились, на пятый этаж.
Тогда ленинградцы сильно голодали.
Андрияшина Ольга Владимировна
Водила машину через Ладогу
Ольга Владимировна в 1941 году окончила курсы шоферов и стала водить машины. Грузы были разные. Возила хлеб по городу, боеприпасы через Ладогу, а обратно – продукты и снаряды на передовую.
Эти рейсы Ольга Владимировна считает самыми «счастливыми», ведь с передовой она всегда возвращалась с маленькой кружкой каши, которой ее там угощали. Кашу она везла своей маме и дочке, которые жили в блокадном городе и голодали, как и все.
Однажды, когда она с напарницей возвращалась из рейса, началась бомбежка. Машину не оставить, и они продолжали ехать. Рядом с ними разорвалась бомба. Ольга, не задумываясь, закрыла собой свою совсем молоденькую напарницу и была ранена осколками снаряда.
Артюхевич Галина Александровна
Война пришлась на мою юность
У войны свои дороги, и каждому досталось сполна…
Я работала воспитателем.
Ко всему привыкли, кроме голода. Голод косил всех: и взрослых, и детей. Работникам детских учреждений пришло специальное распоряжение: «Отвлекать детей от разговоров и рассказов о пище». Но, как ни старались это делать, не получалось. Шести и семилетние детишки, как только просыпались, начинали перечислять, что им варила мама и как было вкусно. В итоге все шишки сыпались на нашего повара. Тогда она придумала свой рецепт и назвала его «витаминчики». Повар жила у лесопарка и по дороге на работу рвала сосновые иголки, кипятила их. Я же вечерами ходила в госпиталь, который располагался в здании Лесотехнической академии, помогала раскладывать порционно для раненых бойцов сахарный песок и масло. За это мне давали две столовых ложки песку, который мы добавляли в «витаминчики». Давали детям по полстакана этого напитка, и все были довольны. Но и это вскоре прекратилось, а следовательно, возобновились разговоры о «маминой еде». Тогда я нашла решение: сказала детям, что знаю, почему у нас нет прежней еды. Все притихли, а я продолжила: потому что все съел Гитлер и его армия. «Когда его поймают и разобьют армию фашистов, тогда у нас опять все будет, но для этого надо, чтобы вы перестали говорить о еде! – сказала я. – Для этого ваши папы и мамы ушли на фронт». И они мне поверили.
Гришина Лидия Алексеевна
21 июня мне исполнилось 7 лет, а 22-го началась война.
В нашей семье было четверо детей. Меня и старшую сестру Тамару отправили в лагерь. Через несколько дней исчезли воспитатели и обслуживающий персонал, мы бегали одни. К счастью, многие родители успели забрать своих детей. Те, кто остался, – погибли. Наша мама успела взять нас, и мы вернулись в Ленинград.
Помню вкус блокадного хлеба, хотя хлебом это назвать было нельзя: из сырой массы торчали желтые куски картона. Родители и родственники все делали для того, чтобы спасти нас, детей. Они ходили в Овцынскую немецкую колонию через Неву, где удавалось что-то выменять. Однажды отец принес оттуда небольшой кусок конины, за который отдал золотые швейцарские часы с золотой цепочкой. В доме был праздник.
Весной 1942 года я нашла подорожник и одуванчик. Мама испекла лепешки.
Помню февраль 1942 года, когда первый раз на карточки прибавили хлеба. В 7 часов утра открыли магазин и объявили о прибавке хлеба. Люди так плакали, что мне казалось, дрожали колонны. С тех пор прошел уже 71 год, а я не могу войти в помещение этого магазина.
