Творогова Валентина
Консультация «Как появилась игра?»
Всякий, кто хоть немного наблюдал за ребенком, знает, какое большое место в его жизни занимает игра. Вот годовалый малыш забавляется с погремушкой или кубиком; вот 2-летний ребенок часами крутит какой-нибудь новый предмет; вот группа 5-летних играет в магазин : один разложил товары, другой набирает их в корзинку, зажав в руке картонные деньги, третий сидит за кассой… А бесчисленные «догонялки» и «застукалки» - чего только не придумает изобретательный детский ум! Все это – игры, но как не похожи они одна на другую!
Публикация «Консультация „Как появилась игра?“» размещена в разделах
Что же такое игра? Чем она отличается, например, от трудовой деятельности? Как различить, когда ребенок играет с ложкой, а когда «работает» ею?
«Нет ничего проще, - можно сказать. – когда он «работает» ложкой, то ест, а когда играет, - только воображает, что ест». Верно. Игра – это воображение. Суть ее в том и состоит, что она понарошку. А значит, в игре не вырабатывается тот полезный продукт, который производится в труде: играть в няню – значит нянчить куклу, а не живого малыша; 3-летний пожарник тушит воображаемый, а не реальный пожар. И еще это значит, что не обязательно использовать в игре настоящие, «взрослые» предметы. Ведь кормить куклу можно и палочкой, а за манную кашу тут сойдет тарелочка с песком. В конце концов так даже удобнее: кукле все равно, зато палочка и песок всегда под рукой.
Конечно, ребенок чувствует, понимает, что палочка – это не то, что ложка, а из игрушечного ружья не выстрелишь по-настоящему. Настоящее ружье, конечно, лучше. Но зато какие возможности раскрываются перед малышом, когда он впервые вступает в страну игрушек! Самолеты и корабли, машины и космические ракеты – кажется, весь мир перед ним. И не где-то там, в неопределенной дали будущего, а здесь, сегодня, сейчас можно увлеченно творить, действовать. Плыви по океану, лети в космос, лечи людей и животных – вот что дает малышу этот волшебный, резиновый и пластмассовый, уменьшенный и обобщенный мир.
Разумеется, игра игре рознь. Одно дело – игра 2-летнего малыша, другое – коллективная ролевая игра 5-летних, третья – игра с правилами у маленьких школьников. И все же есть общее. Ведь продуктом игры является сам ребенок. Иначе говоря, игра – это работа ребенка над самим собой. В игре ребенок не просто Петя или Маша -, а моряк, продавец или космонавт. Выполняя ту или иную роль, он как бы готовит себя к будущему, к серьезной жизни взрослых.
Писатели вспоминают о своих детских играх в мемуарах, педагоги и психологи пишут о них статьи. В современных европейских культурах существует просто-таки культ детской игры: такое большое место она занимает не только в жизни детей, но и взрослых. Но всегда ли так было?
В большинстве известных нам архаичных культур, за исключением, может быть, самых примитивных, мы встречаем элементы детской игры. Так, у американских индейцев мальчик с 2-3 лет практикуется в использовании игрушечного лука и стрел, в верховой езде; часами бросает он маленькое лассо на каждый выступающий предмет: веточку, камень, палку… Пятилетние индейские девочки нянчат тряпичных кукол в игрушечной колыбели, поют им колыбельные песни, кормят, моют, одевают, раздевают. У австралийских аборигенов малыши, перед тем как включиться в трудовую жизнь взрослых, играют с маленькими бумерангами, копьем, щитом, палкой для сбора овощей; собираясь группами, дети имитируют охоту, приготовление пищи, прием гостей. В Африке маленькие каффы лепят из глины игрушечные дома, кукол, а потом разыгрывают сюжетные игры. Примеры детских игр у разных народов земного шара можно приводить бесконечно.
Но все эти народы – наши современники. А была ли детская игра у наших далеких предков.
Немецкий археолог Шлиман, обнаруживший один из древнейших городов – Трою, организовал раскопки, в ходе которых были найдены детские игрушки: терракотовая кукла, погремушка с металлическими частицами внутри, маленькая игрушечная посуда. В Египте, рядом с мумиями детей, пролежавшими тысячи лет, находили куклы и другие игрушки.
Советский психолог Е. А. Аркин сделал вывод: игра и игрушка – это и есть то общее, что характеризует детство у всех народов и во все времена. Современные дети имеют больше времени для игры, чем дети наших далеких предков; у наших детей больше игрушек, чем у детей древности, но суть игры не изменилась: по-прежнему дети упражняют свои умения в играх с волчком, веревочкой и т. п. Так ли это?
Возьмем, например, игрушку. Для чего нужна кукла? Ответ известен: для того, чтобы было кого кормить, одевать, купать… Ведь такая тренировка пригодится девочке в ее будущей жизни, поможет выполнять нелегкие обязанности матери. Но это с нашей, европейской точки зрения. А вот носители пралогического мышления думают иначе. Конечно, кукла нужна и для тренировки, но основное не это. Главное – в той магической силе, которая заключена в ней и которая, конечно же, поможет девочке стать матерью, убережет от бесплодия. Лишь постепенно, по мере исчезновения пралогического мышления в европейских культурах, игрушка освобождалась от своих магических свойств и становилась обычной игрушкой, какой знаем ее мы.
Развитая экономика требует сложных орудий труда; чтобы ребенок был способен научиться ими работать, ему нужна сложная и длительная тренировка – игра. Игра – дитя труда. Но не всякого, а более или менее сложного, требующего подготовки, тренировки. Так считал известный советский психолог Д. Б. Эльконин.
Игра, полагал он, по своему содержанию восходит к труду взрослых. Маленький эскимос играет с волчком, жужжалкой – прекрасно. Так он овладевает вращательными движениями, которые пригодятся ему в дальнейшем, чтобы делать крепления для нарт. Негритянский ребенок играет с веревочкой – это поможет ему впоследствии постичь искусство плетения сетей. Современные европейские дети играют в продавцов, докторов, моряков - разве такие игры не помогут им через 10-12 лет определить свою будущею профессию и овладеть ею? Конечно, не следует думать, что ребенок станет именно тем, в кого он любит играть. Жесткой связи тут нет. Но какие-то общие навыки, умение ориентироваться в отношениях взрослых, безусловно, пригодятся ему в будущем.
В современных индустриальных культурах игрушки – лишь внешнее подобие предметов, используемых взрослыми. Из игрушечной пушки не выстрелишь, в маленький самосвал не сядешь за руль. Подобные игрушки не очень-то годятся для тренировки умений пользоваться настоящей пушкой, самосвалом. Но зато как удобно с такими игрушками копировать отношения людей! Шприцем из игрушечного «Айболита» не сделаешь укол, зато вдоволь побыть доктором и пообщаться с пациентами он позволяет вполне. На игрушечной милицейской машине можно сколько угодно задерживать нарушителей правил уличного движения, и для этого вовсе не нужно садиться за ее руль.
Иными словами, чем сложнее делаются формы и орудия труда, тем мене игрушки становятся простой имитацией орудий. И тем больше детская игра из тренировки на владение орудиями превращается в тренировку умения исполнять какие-то обязанности в обществе.
